Жил-был один горбатый мужик. И чёрт бы с ним, с тем горбом, если бы видел наш мужик хоть какого чёрта. А он же ни черта не видел, - слепой уродился, как наковальня. Тут бы, казалось, другим его органам раздолье выпало. Ан, - запятая вышла: что нос не чует, что зуб неймёт!
Почесал Федот за тем местом, где у нормальных людей ухо растёт, и решил заняться своим здоровьем по-большому.
Там по Иванову в проруби искупнётся, тут раздельного питания пожуёт. Там аэробикой поразмахивает, тут шейпингом по столу стукнет. Двум экстрасенсам все мозги высушил и одного хироманта в дзен-буддизм обратил.
Уж неделя пролетела, а он только диабет подлечил да педикулёз самовнушением выгнал.
Лишь на второй неделе открылось, наконец, Федоту: два правых глаза подмышками и один, с катарактой, где позвоночник заканчивается. Катаракта-то катарактой, а сквозь неё и видится Федоту смутно, что вместо ног у него теперь – руки, а на руках этих – по два больших пальца мозолистых.
«Ах, Порфирий Иванов!» – сказал в сердцах мужик и стал дышать по системе Бутейко.
Долго ли, коротко ли дышал, да только под конец нашей сказки нос у него на лбу вырос, не простой к тому же, а с заморским насморком и особой чувствительностью к аллергенам.
Переполнилася тут чаша терпения Федотова. Послал он Чумака к Кашпировскому и наложил вето на всю эту телепатию. Лучше, говорит, я от родных болячек помру, чем этаким переплетением сдохну!
Тут и сказочке конец, а кто не слушал, - тому в ухо огурец, чтобы скушал!
|
