Ирония судьбы состоит в том, что: 1. Как поэт Багрицкий печатался с 1915 в одесских альманахах ... находясь под сильным влиянием И. Северянина и особенно Н. Гумилева (http://www.piplz.ru/page.php?id=1462) 2. Николай Гумилёв участвовал в заговоре Таганцева, т.е. в кронштадтском мятеже. 3. Тайна судьбы Гумилева — в странной притягательности его характера для утверждающейся советской поэзии при полной неприемлемости его поведения для утверждающейся Советской власти (http://www.schlib.ru/biografy/5395-gumilev_n_s.html)
И всё это - только цитаты.... Отсюда - маленькое эссе...
Infantes perhibent et stultos dicere verum - считают, что дети и глупцы говорят истину (лат.)
Печальная ирония состоит в том, что сведения, выгребаемые из электронной помойки (сети), зачастую способны увести в сторону от истины...
1) Будучи 20-летним, Багрицкий уже был под влиянием распространенного тогда символизма (из которого вышел и Г.). Гумилев же, к 1915 г. выпустивший аж 3 до-акмеистических сборника, болтался то в экспедициях, то на войне, и ПЕРВЫЙ акмеистический сборник ("Колчан") выпустил лишь в конце 15-го, когда Б. уже начал публиковаться. След., тезис из ссылки оставим на совести автора.
2) Связь К.м. (март-21) с ДТ (июль-21) не просматривалась даже чекистами (больше 200 томов дела!), так же не видна она и совр.историкам.
Пункт (3) - за пределами моего понимания, потому не оспаривается...
Ваше эссе напомнило мне стихотворение другого врага большевиков
Уходили мы из Крыма Среди дыма и огня, Я с кормы всё время мимо В своего стрелял коня. А он плыл, изнемогая, За высокою кормой, Всё не веря, всё не зная, Что прощается со мной. Сколько раз одной могилы Ожидали мы в бою. Конь всё плыл, теряя силы, Веря в преданность мою. Мой денщик стрелял не мимо – Покраснела чуть вода… Уходящий берег Крыма Я запомнил навсегда.