«Надвигается кубанка на меня,
Накидается на плечи мне башлык,
Оседлаю я горячего коня,
Буду в поле не перловку есть – шашлык!
Наш гвардейский, наш кубанский эскадрон
Вновь в прорыв уйдет, как Плиев приказал.
Будем немцев брать в котел со всех сторон,
Друг-татарин говорит: «В большой казан!»
Перережем все дороги, все пути,
Будет немцу в Белоруссии капут:
По лесам да по болотам не уйти –
Партизаны в одночасье приберут.
Наградят за рейд, наверное, меня;
Бой покуда не закончен – ну и пусть!
Встань, казачка молодая, у плетня –
Жди меня, и непременно я вернусь!»
Отец рассказывал, что в их лагере военнопленных, в Германии, уже к 1945 появился дед-охранник из фольксштурма, нюхавший порох еще в первую мировую. Если пленным удавалось, подкараулив дедка, проорать из-за угла "Ахтунг, казаки!", он начинал метаться, закрыв голову руками, бился в стены, падал... и еле-еле приходил в себя. Вот какая добрая память о казаках с 1914 г.!