Прости меня приятель Durimar!
За мой нижеописанный кошмар.
Извилина за мысль зацепилась,
и понеслось оно и покатилось…
Стрелой забился с Буратино Карабас,
Мол, тырит тот у дяди ганджубас.
Зяряжен он барыжить на проспекте,
но денег нет, а дерево в респекте!
Исполнен праведного гнева Карабас,
горит желаньем натянуть на ж*пу глаз!
Тут на стрелу явился пьяный Буратино,
и ну врубать изо всех сил кретина.
– Ты борода, во мне увидел крысу?
Да, чтоб сучок мой половой навеки высох!
Три дня назад, тебе отправил я подгон,
его доставить был обязан Артемон.
– Послушай, ты, меня сюда фанерный лоб!
Проблем бы не было у нас с тобою чтоб,
ты с Артемоном как-то сам там разрамси,
а мне бабло моё, до завтра принеси!
– Не понял, старый, это, что сейчас наезд?
За закадыку, пасть порву в фашистский крест!
Давиться буду пусть потом всю жизнь баландой,
не плющит мне очко от вашей банды!
Ты пресани своих сначала фармазонов,
меня подставить, нет у них резона?
А Дауримар куда твой кореш сгинул?
Пять дней назад, я у него увёл Мальвину!
– За Дуримарушку порву тебя я сам!
Но, где бабло вот, что не ясно нам.
– А кот с лисою, мать ети их в пень?
– Тортилла жрёт уже их пятый день!
– Послушай, вот что предлагаю я:
Давай завалимся с тобой в «Три Пескаря»,
а-то чего-то долбит уж похмелье,
накатим грамм по триста, для веселья.
По триста накатили не напрасно!
В трактире родилась картина маслом.
Пинул ногою под столом чего-то он,
вдруг, видит: Пьяный в ж*пу Артемон!
Он мирно спал, обнявши лапой кейс,
как будто на вокзале ждал свой рейс.
Вскочив с похмелья, цапнул Карабаса,
и всё поведал, о бандитской кассе.
– Пиноккио, совсем ты, что ли спятил?
Ты ж сам со мною тут неделю и квасил!
Пропили всё бабло, что было наше,
а похмелиться Карабас закажет.
Простил засранцев добрый Карабас,
пропили весь навар за ганджубас.
Потом у дерева развился фотосинтез,
и больше не пытался лезть он в бизнес!