Дело было в 60-е. Я учился в школе, активно занимался фотографией в фотокружке нашего Пушкинского Дома пионеров, и уже многое умел (хотя с современными возможностями фотошопа это, конечно, не сравнить).
К родственникам приехал дедок из Белоруссии, погостил недельку, город посмотрел, достопримечательности ленинградские изучил, и в день отъезда, когда я с родителями был у них в гостях, пожалел, что из питерских снимков будет у него только тот, который сделал в тот день я: дедуся на скамеечке перед домом.
Я пообещал подумать.
В нашем фотокружке была масса крупноформатных снимков Ленинграда - для выставок обычно печатались фото 30 х 40 см - ведь кружковцы и постоянно призовые места на городских отчетных выставках занимали, и со взрослыми фотографами из районного фотоклуба тягались в местном Доме культуры.
Отпечатал я два-три кадра с дедусей на скамейке и около нее, вырезал его фигуру и аккуратненько всё переснял, но уже на фоне Адмиралтейства, Эрмикажа, на Стрелке Васильевского острова... Монтаж практически не ощущался.
Но этого мне показалось мало, и найдя кадр, где дед сидел почти в профиль, опершись руками на тросточку, вмонтировал его в фото Медного всадника.
Дедуня гордо сидел сразу за Петром, нежно обнимая императора за талию, вроде пассажира на мотоцикле, и хитро поглядывал в объектив.
Напечатал я обычных карточек 9 х 12, отослал по оставленному адресу и забыл об этом.
А примерно через месяц разразился скандал.
Дед написал своему сыну, нашему родственнику, что его бабка проела ему всю плешь за непотребное поведение в Городе-Герое: это ж надо было так накушаться, чтобы на памятник Петру залезть! Да еще ничего об этом не помнить! И просил объяснить ей, что ничего такого не было, и хоть так спасти его честное имя и непорочную репутацию.
Как решилось дело у взрослых, я не знаю, но мне объясняться с родителями пришлось.