Проживал на Рублевке буржуй из породы чиновной.
Воровал он обычно. Помногу. Тут жалиться грех.
Только вот, с неких пор стал твориться с ним странный феномен –
Стал он слышать повсюду довольно таинственный смех.
Вот, к примеру, сидит он на даче и ест ананасы,
Вдруг откуда-то сбоку, ну, прямо почти у плеча
Слышит мелкий смешок, да при этом достаточно ясно,
И какой-то картавый, похожий на смех Ильича.
Или едет однажды в салоне огромного джипа
Рядом с местом, где бронзовый Пушкин занял постамент.
И отчетливо слышит, что кто-то смеется до хрипа.
А вокруг никого, кроме Пушкина этого нет.
А однажды случилось такое, ну, чистое диво.
Как-то деньги считает, какие в конверте принес.
И опять слышит хохот. Глядит по углам он, а мимо
Не спеша проплывает, настроенный гоголем, нос.
Так и шло. В ресторане, на яхте, в кровати у шлюхи…
Чей-то смех сильно портил к желанным благам аппетит.
Он готов был поверить, что есть специальные мухи,
Сумасшедший сверчок, или подлый микроб-паразит
В общем, весь он извелся. Похоже, не рад был и взяткам.
Коль блага так смешны, то какой же в благах интерес?
И хотя атеистом он был, все ж решил для порядку,
Разузнать у попа, может, в нем потешается бес?
И приходит к попу он. И тот совершает попытку
Выгнать беса. И тычет в чиновника «Новый Завет».
И является дух из чиновника с легкой улыбкой,
Пояснивший, что он – неизвестный при жизни поэт.
И припомнил чиновник, что был он когда-то поэтом,
И стяжатель чинуша бывал ему очень смешон…
Поп, однако, поэта распылу молитвою предал,
Заявив, хоть и с грустью, что был от лукавого он.
Некий слесарь - сантехник, в запое кружившийся с лета, Ни с чего протрезвел, и смущаясь, испытывал жалость: Всё казалось ему, что он выгнал из дома поэта... А потом оказалось, что это ему не казалось!
Поп с чинушей обмыли текилой изгнание беса. После третьей бутылки священник вдруг зАдал вопрос: "Нет ли к славе поэта, сын мой, у Вас вдруг интереса? Я стишками грешу". Оказался священник не прост...
Договор написали на русском, иврите и мове, Столько в этом чиновнике смешано было кровей. После, руки пожав, подписали бумаги все кровью И отправил свой ник казнокрад в Хохмодром поскорей.
Обуяла гордыня: "Кого мне бояться, а? Бога ль? В бренный мир этот наш, Я - Великий, пришёл-то зачем?" Регистрируя ник захотел зваться громко он - Гоголь! Но во время отправки не в Гэ палец стукнул, а в эМ.
Возомнив о себе, пребывает на сайте он в позе, В Хохмодромских интригах мздоимец завяз по кадык. От себя пишет, правда, чинуша пургу лишь и в прозе, А стихи сам не может, поскольку писать их отвык.
И в стихах от попа сбои, рифма совсем слабовата, Но зато и чиновник не пойман был за плагиат. Деньги поп получив, отправляет чинуше стишата. Подпись ставит: "С почтеньем. Диакон отец Федуард".
Но нашлась и на Моголя, в позе который, управа. Некий критик к стишочку его проявил интерес. Моголь долго глядел, что за гений завелся кудрявый? Оказалось, все тот же, из Моголя изгнанный, бес.