В еврейской школе Изя первые денёчки отучился,
Его отец к пейсатому директору по вызову явился.
Я Вам скажу, гебёнок мегский, гадкий, склизкий.
Ведёт себя ужасно, кугит, девочек бегёт за сиськи.
Сегодня онаниговал пги детях на угоке пения.
Я отчисляю Изю из-за отвгатительного поведения!
Деваться некуда и во вторую школу Изю зачисляют,
А там – такая же история: ребёнка только хают!
В других еврейских школах, как отец ни бился,
Мальчишка тоже не прижился.
От безысходности в семье решили, пусть не по приколу,
Определить таки мальчишку в католическую школу.
Отец через неделю посетил директора с вопросами про чадо.
Вам, господин Вольфсон, за парня памятник поставить надо!
Он – лучший ученик. Ему везде сопутствует успех.
Ваш сын усидчив и во всём старается быть лучше всех!
Он нестандартно мыслит и, куда ни кинь – ну, просто чемпион!
Я от лица учителей Вам говорю спасибо, господин Вольфсон!
Отец задумался, взял Изю за руку, ведёт его домой:
Что приключилось, сын? Ты отчего так изменился, мальчик мой?
Лишь я переступил порог вот этой богадельни, как
Какой-то в чёрном платье и дурацкой красной шапочке чувак
Отвёл меня… там на полу ещё лежали красные подушки,
Чадили свечи, было душно, мерзко, суетились служки…
А на стене был крест с прибитым… ну, с распятым мужиком.
Вот это, Изя – Иисус Христос, – чувак вещает гадким тенорком:
Он тоже был еврей, как ты! Ну а какой его постиг конец…
И тут я понял: здесь особо-то не повикалываешься, отец!