Моя мама совсем ещё юной девочкой была взята на трудовой фронт.Работала дни и ночи. Руки молоденькой девушки ужасно болели. Я написала такие строки:
Руки-то, вы мои рученьки.. Согнуты пальцы и скрючены, А вены по ним, как излучины Рек синих, ещё не изученных. Ладони грубы и потресканы, Словно холмы с перелесками И очертанием лилии Судьбы потемневшие линии....
Ветер капли через листья просеивал - брил деревья измождённые наголо... А на улице Петра Алексеева, в тёмном доме горько девочка плакала. Говорила, бросив куклу тряпичную: «Мне приснилось, что в кастрюле с цветочками пышет каша на столе чечевичная, в ней – подтаявшее масло комочками! И казалось – я ужасно везучая, так хотелось чечевицы немножечко... Но она была горячая, жгучая и ещё несчастье – не было ложечки!» « И поэтому ты, доченька, грустная? Спрячем ложку под подушечку, Солнышко... Если снова каша явится вкусная, ты очистишь всю кастрюлю до донышка!»
Ветер капли через листья просеивал и шептал в потёмках что-то невнятное. Спали в доме на Петра Алексеева мама, девочка и осень блокадная...