.
Нам по неизвестной,
хитрой рецептурке,
в понедельник вроде,
третьего числа...
вылепили дедка
с бабкою дочурку
из сырого снега.
Два на полтора.
Эх, белá деваха
и лицом и телом!
Коренаста правда.
Ну да не беда.
Главное желанна,
главное дебéла,
в теле(!)
но и в цéло-
(мудрии) тверда!
Ни тебе ни духа,
ни тебе ни пота.
И с любой работой
сладится шутя.
Так окрест и вьётся
всякая сволóта,
охмурить низáшто
чистое дитя.
Скороти́лись ночи...
(что для них - не очень,
ну, как для снегурок).
Впору в лес сбегать.
И заныл придурок
(из "до сись охочих")
мол, пилите дрóва...
«Будем зажигать!»
Зажигали прежде -
сразу всей деревней:
цельным коллективом(!)
а не в два (не в три).
Нам ли, мол, чураться?
Мол, обычай древний...
(А под это дело -
жгли и изнутри!)
За такое б в ухо,
или в же стрелою...
(но нужны не слизни,
твёрдая рука).
Все того Петруху
звали "Абдуллою".
Тут бы, скажем, Сухов...
Чтоб наверняка!
Вышла сценка пшиком,
облачком из пара:
по концу программы
молодость села -
не вязала лыка...
Плакал только старый,
а старá и вовсе
с горя отошла.
Намазюкал Врубель
(как сумел) в пастели...
А иных свидетельств -
действу не нашлось.
Баб конечно лепят,
но не в этих целях.
Просто на потеху.
Так уж повелось.
Отпуская душу
каждою весною,
пóмните как "Отче..."
постулат простой:
Отогреть пытаться
сердце ледяное -
то же, что упиться
талою водой.