Смеркалось. Смерзалось. Согласно прибору,
Раздумья крепчали, но градус не рос -
Короче, в студёную зимнюю пору
Я из лесу вы...И упёрся в склероз.
Хоть тресни, не вспомнить что было в начале,
А вот середина немного ясней:
Я помню, как уши у зайца стучали -
Наверно, отвалятся ближе к весне?
Обидно: будь я Айболитов сподвижник -
Сказал бы "Не бойся, ушастый! Спасу!"
Но я - не охотник, и даже не лыжник...
Чего я забыл там, зимою, в лесу?
Склероз беспощаден, он изверг всеядный!
При чём тут морозы? Был приступ жары,
И вылез я в утренний час из бильярдной,
В которой со стуком катались шары!
Ударило в голову страсти затменье,
Сквозняк разгулялся под пьяный загул -
Продул векселя, иноходца, именье,
И местоимение тоже продул!
Вот сумрак-то...Всё позабыл, до упора!
Что дальше стряслось - не дебош и погром,
В котором я бил канделябром маркёра,
Как будто валежину бил топором?
Да, вот оно! Я побрехался с женою
За то, что в тарелке не щи, а бурда -
Был выгнан, и шлялся по лесу зимою...
А, стало быть, память ещё хоть куда!
Я весь многогранный, всегда одарённый,
И ум мой не вял, а природой влеком...
Но кто же тогда продувал макароны,
Когда я на почте служил ямщиком?
Себя возвеличивать, что мне за корысть -
Вверху лишь создатель, а мы все внизу:
Скорее всего, я был пьяный, как хворост -
И вонькой охапкой лежал на возу!