Покопавшись в душе, ты давнишний припомнишь сюжет,
Покопавшись еще, ты такие откроешь глубины...
И припомнятся парочка белых крахмальных манжет,
На которых стихи записал ты для девочки Дины.
Эта девочка- пчёлка... Была ли она, не была,
Все кружилась, летала и пела легко-беззаботно.
Ту приверженность Дины к веселым и шумным балам,
Ныне память твоя по ночам возвращает охотно.
Обвивается платьице вкруг ослепительных ног.
Эти стройные ножки не только Поэта пленяли,
Маттиолой пропахла щемяще красивая ночь.
Где та девочка Дина? И помнит то лето? Едва ли…
Покопавшись в душе, побродив по её лабиринтам Можно встретить немало удивительно сказочных дней Где в гламурном дыму поэтический грезится синтез Но а текст вот не помню склероз виноват хоть убей.. : -)
Этот чертов склероз Нам торжественным мнится подарком. Что-то было когда-то, И кажется, просто - улет! Но вот с кем и всерьёз Целовались зимой мы под аркой, Только помню, что слюни превратились В нетающий лед.
Я раскапывал душу лопатой совковой, И в её лабиринтах слегка стал плутать , Как Сизиф, возвращался и снова по новой, Нет ни ножек, ни платья, й глубин не видать… Видно канула ночь с маттиолой вприкуску, Память стерла любовный сонет из манжет, И отчетливо голосом Вити Коклюшкина, Донеслось с лабиринта – сдурел дед…
Дед чуток придремал, Прикемарил на солнышке, Так духмянисто пахнет назём. Любит дед сеновал, Любит куру за горлышко, Дед всегда себя помнил князём.
Штыковою лопатой Дед орудовал споро, А теперь захирел, Лишь цидульку сосет. Вспоминает сопатым Он себя, бесштановым и скорым. Вот же - Ванька-пострел - Говорил восхищенный народ.