Он не кормил в окопах вшей,
Не бинтовал исподним раны.
Зато с улыбкой до ушей
Глумился, тварь, над ветераном!
Смеялся дедушке в лицо:
- За что, ты старый, шёл под пули?
Он называл его глупцом...
Смахнув слезу - молчал дедуля.
Тогда мне стало всё равно,
Что это отрок бесшабашный.
Хотел смешать его с говном,
Как дед фашистов в рукопашной.
Мой старший сын сказал: - Отец,
Ты-б не марался об ублюдка!
Посмотрим, что тут за боец,
Я отойду с ним на минутку.
Я останавливать не стал,
Знал: - тварь получит по заслугам.
Как лист осиновый дрожал
Теперь подонок от испуга.
Лишь только сын занёс кулак
Отбить рога тому оленю.
Как мордой вниз упал мудак,
Прося прощенья на коленях.
Я видел лишь животный страх
В глазах диванного героя.
Что крут и в мыслях, и в словах,
Но, первым мчится с поля боя.
И так тоска сдавила грудь,
Когда взглянул на ветерана
Сказал: - Дедуль, прости, забудь.
Ещё накажет жизнь барана.
Я думал: - Было-б, что сейчас?
Когда-б в далёком сорок первом.
Не шёл дедуля в бой за нас,
Продавшись "фрицам" за консервы!
Когда бы все иным под стать
Спасая собственную шкуру.
За аусвайс - зады лизать
Вприпрыжку шли в комендатуру.