АПЕЛЬСИНЫ ИЗ МАРОККО- Смешные истории- Нахимоза- ХОХМОДРОМ

                                                 «В нашем мире существует много круговоротов,
                                                          а не только, знакомый нам из школьной программы,
                                                          круговорот воды…»
                                                                                                       мичман Саша Казаченко

      Рабочие судостроительного завода, на котором рождались на свет наши подводные ракетоносцы, очень любили свои детища и их экипажи, а посему, на каждом сданном «подводном стратеге» они оставляли о себе память в виде какого-нибудь подарка.
      На этом ракетном подводном крейсере стратегического назначения, в зоне релаксации (отдыха) личного состава, они организовали большой вольер с зеленым ковровым палубным покрытием, напоминающим лесную поляну. На этой поляне «росли» березки, кое-где журчали фонтанчики….
      В общем, это был не вольер, а какой-то экзотический уголок дикой природы. Ко всему прочему, рабочие завода подарили морякам семейство попугайчиков и еще каких-то птичек, которые развлекали подводников своими птичьими разговорами и песнями….
      Очень полюбил эту живность заместитель командира по политической части Анатолий Афанасьевич Кукушкин. Особенно он любил кормить диковинных птичек.
      Замполит был фигурой колоритной – губы бантиком, нос туфелькой, улыбка ангельская, глаза излучают идейный свет.
      Он приходил в вольер с коробкой апельсинов, на которых была приклеена бумажка с надписью «Maroc» (Марокко). Медленно вынимал апельсин из тары и освобождал от пергаментной бумаги, в которую он был обернут. Затем Анатолий Афанасьевич снимал с апельсина «шкуру» и делил его на дольки. Затем размещал эти дольки на веточках березок. Эту операцию он проделывал до тех пор, пока в коробке не обнажалось дно, на котором не оставалось ни одного апельсина.
      Довольный собой, замполит покидал этот поющий на все голоса оазис.
      Как только его фигура исчезала в лабиринтах коридоров подводного крейсера, в «райских кущах» появлялась фигура техника КИП (контрольно-измерительных приборов) мичмана Саши Казаренко, в обязанности которого входило обслуживание не только различных приборов и средств вентиляции, но и «райских» фонтанчиков с прочей техникой подобного рода.
      Саша тоже приходил сюда не с пустыми руками. В них он держал полиэтиленовый мешок.



      Дело в том, что Саша уж очень любил апельсины. Он аккуратно снимал дольки апельсинов из Марокко и складывал их в полиэтиленовый мешок, приговаривая при этом:
      - Я за любую революцию, Анатолий Афанасьевич. Да, за любую. Кроме голодовки. А у птичек может случиться диатез….
      На следующее утро Анатолий Афанасьевич вновь появлялся в вольере с очередной партией марокканских апельсинов, и приходил в неописуемый восторг от того, что райские птички все склевали.
      Он снова «распаковывал» каждую апельсинку и снова развешивал их дольками по веткам. И снова после его ухода появлялся Саша с пакетом.
      Он снова залезал в вольер. И снова, разговаривая с птичками, собирал очередной урожай цитрусовых:
      - Да, дорогие мои пташки, валенок в России не просто национальный тип русской обуви. Это, я вам прямо скажу, национальный тип русского характера….
      И он обращал свой взор в сторону коридора, в котором растворилась фигура замполита.
      Через несколько дней Анатолий Афанасьевич стал что-то подозревать – птички не прибавляли в объеме и как-то скучно «общались» с ним:
      - У меня возникают странные сомнения. Что-то меня начинает смущать…
      Он выглянул в коридор и прокричал своим лекторским голосом: «Мичман Казаренко! Казаренко! Кто видел мичмана Казаренко? Найдите же его, этого Казаренко!...»
      И вошел в вольер с птичками.
      Через некоторое время в отсеке с «райскими кущами» появился Саша Казаренко. Он имел недоумевающий взгляд и очень растерянный вид…
      - Казаренко! – уставился на того марксистским взглядом прищуренных глаз замполит, - Кто ответственный за это?
      Он рукой обвел пространство «райских кущ», в которых находился.
      - Да, я,… - начал было Казаренко, и замолк.
      - Очень проникновенно, - промолвил Анатолий Афанасьевич, - а, главное, глубоко, по-марксистски.
      - Да, вот… тут… оно… так, – «проблеял» Сашка.
      - И это с чувством, - отреагировал на этот спич замполит, - да, к тому же, с расстановкой. Как у классика. Даже больше – идинахово!
      Замполит кашлянул и продолжил свою партполитработу среди мичмана Казаренко:
      - Вы, Казаренко, наверное, бережете свои мозги для инсульта, если мычите или молчите. Ну, об исполнении военными моряками своих обязанностей, кои перетекают, в нашем контексте, в выполнение боевой задачи, мы поговорим в понедельник на политических занятиях.
      Он вылез из вольера и ушел к себе в каюту.
      На следующее утро замполит опять пришел к своим любимым птахам с очередной коробкой марокканских апельсинов.

    Однако они, апельсины, опять, как и в предыдущие дни, исчезли.
      Увидев пустые ветки в вольере, Анатолий Афанасьевич присел на комингс (порожек) межпереборочного люка, почесал свою макушку, икнул и произнес: «Все. На Тибет уеду – медитировать!»
      Правда, круговорот марокканских апельсинов, как это ни странно, но продолжился….