Закат был пламенно-багрян,
Упала ночь на хуторян,
Домой вернулся дед Демьян…
А бабка сходу: «Где баян?
Ты ж, охламон, в дрезину пьян!
Вон, у Татьяны Емельян
Почти не пьёт, в работе рьян,
А ты лентяй и грубиян…»
«Супруг пришёл, а ты - «баян»!
Что ты за женщина,Ульян?
Я ж не разбойник, не смутьян,
Зачем искать во мне изъян?
Мы все потомки обезьян,
Ты ж и сама не из дворян…» –
Изрёк обиженный Демьян
И пал харизмою в бурьян…
А утром, весел и румян,
К ним постучался Емельян –
Вернул потерянный баян
(Мол, ты пошто струмент в бурьян
Засунул давеча, буян?..)
За это два мешка семян
Ему отдал старик Демьян…
Конец поэмы про крестьян.
Розовезнела неба синь…
Будильник пел – дилинь-дилинь.
Шёл на перловку в речке линь.
Кричала баба Грине: «Гринь!
Линя хочу пожрать, прикинь.
Мозгами, Гринь, шустрей раскинь
и за линём на речку двинь,
а словишь, эСМСку скинь»
Синички динькали – динь-динь…
Вновь досаждала баба: «Гринь!
Поверх фуфайки плащ накинь,
вон как сереет неба синь.
Коль встретишь брошенных княгинь,
об адюльтере мысль закинь.
Попробуй ноги им раздвинь,
урою, Гринь! Усёк? Аминь»
И крикнул бабе Гриня: «Сгинь!
Не мельтеши! Окстись! Отринь!
Бадейку кваса опрокинь!
Ухват вон к печке пододвинь!
Уйди отсель! Не керосинь!» Коричневела неба синь…
По речке тихо плавал линь…
Ушёл Григорий…
в Шаолинь.