Дорога в звезды- Пародии- Владимир Черепнин- ХОХМОДРОМ

(Попопера по мотивам сказки "Волк и всякие козлы")
По лесу шел волк. Голодный и похмельный. А чтобы не думать о жратве и о выпивке, размышлял на отстраненные темы. О смысле жизни. Где-то слышал о трех вещах, которые должен сделать настоящий волк, чтобы считаться состоявшимся. Прикинул, оказалось ни в одной не преуспел. Аж взвыл от безысход-ности:
(Витас "Опера №2")
– Дом не построил, волчат не родил
Нет нигде елки, посаженной мной.
Может, я, это, неправильно жил?
Жить неохота от жизни такой
Оу-у-у-у! Оу-у-у-у! Оу-у-у-у! Оу-у-у-у!
Уже начал размышлять, что лучше, повеситься или утопиться, но тут сквозь заросли увидел, как коза, мамаша семерых козлят, уходит из дома. Как и в прошлый раз, велит своим козлятушкам-ребятушкам нико-му не открывать, кроме нее. Мол, кругом бандиты, менты-беспредельшики, да и просто халявщики, желаю-щие задарма пожрать и выпить. Дав эти указания, коза пошла по лесной тропинке.
(Вайкуле "Легкой джазовой походкой")
– Легкой пьяною походкой
Обернусь минут за восемь
В сельский магазин за водкой
Не нагрянули бы гости.
– Стоять, коза рогатая! – Выскочил волк из кустов. – Ага, страшно?! Саечку за испуг. Слышь, Машка, выручай. Займи червонец до получки.
Коза попыталась сконструировать из копытца фигу, не получилось, тогда она плюнула на приличия и показала волку половину передней ноги.
– Вот тебе, а не червонец. Откуда у тебя, у тунеядца, получка?
– А ты меня на работу возьми, будет и получка.
– От тебя толку, как от козла молока. Ты ж ничего не умеешь.
– А вот тут ты не права. Я все могу. Хоть волком сторожевым, хоть детишкам твоим воспитателем. Буду их языкам импортным обучать и восточным единоборствам.
("Гости из будущего" "Люби меня по-французски")
Возьми для козлят гувернером,
Возьми для себя сутенером.
Возьми просто так, для запасу,
Глядишь, когда пригожусь.
– Прочь с дороги! И держись от моего дома подальше, козел!
Услышав в свой адрес во второй раз "козел", волк сначала было решил, что жизнь налаживается, и Машка уже принимает его за своего. Но по направленным в живот рогам догадался, что сей эпитет был употреблен не с целью сблизиться, а сугубо в оскорбительном своем значении. Он шмыгнул обратно в кус-ты. А когда коза скрылась из вида, решительно направился к ее дому. Справедливо решив, что козлятушки ничего не знают о том, что ему отказано в просьбе насчет трудоустройства. Постучал.
– Кто?
– Волк в пальто! Ну-ка быстро открывать, буду памперсы менять!
– Нет, мы лучше подождем нашу маму
Нет, мы лучше подождем нашу мать
– Я как раз от нее. Она попросила меня присмотреть за вами в ее отсутствие.
("Любе" "Батяня-комбат")
Коза-мамаша, мамаша-коза
В глаза ей, что хочешь, а ей все роса
Меня повстречала, потом наняла
Я – новая няня, такие дела.
– Не верим. Она бы нас предупредила.
– Забыла, наверное. Склероз. А что вы хотите от старой глупой козы?
– Братцы, он же оскорбил, нашу маму,
Его надо забодать, его мать!!!
Дверь распахнулась. Волк обомлел. Прошло всего-то ничего, пару лет, а козлятушки превратились в здоровущих козлов. Ощетинившись рогами, они двинулись на волка.
– Ребята, я пиво не варю, вот, посмотрите (показывает зад), видите, ни одной скамейки не прилипло. Так что знак свыше мне непотребен.
Козлятушки продолжали молча надвигаться. Вспомнив поговорку: "Семеро одного убьют", Серый крикнул: "Козлы вилкопоповические!" и бросился бежать.
(Леонтьев "Все бегут")
– Я бегу, бегу, бегу, бегу, бегу, бегу, бегу, бегу, бегу, бегу, бегу,
За мной – козлы
Я бегу, бегу, бегу, бегу, бегу, бегу, бегу, бегу, бегу, бегу, бегу,
Мне сейчас кранты!!!
И правда бы кранты. Спас малинник. Козлы не решились последовать туда за волком. Он и сам всегда обходил это место стороной. Потому как там собирался весь цвет криминала. Волк надеялся, что минует малинник незамеченным. Куда там! Выскочил на поляну, и попал прямо на сходку авторитетов.
("Мурка")
В зарослях малины в этот день собрались
Жулики, бандиты всех мастей:
Братья Габс, Мавроди, Минрыбхоз России
И смотрящий этих мест разбойник-соловей.
– Какие волки и без охраны! Каким ветром тебя к нам занесло?
А волк все еще не мог отдышаться от погони и с трудом вымолвил:
– Козлы позорные…
Конечно, он хотел сказать, что его не ветром занесло, а козлы загнали. Но собравшиеся на поляне восприняли реплику в свой адрес. А урки во все времена считали сей эпитет самым оскорбительным.
("Гоп-стоп")
– Гоп-стоп, тупой волчара, ты попал,
Гоп-стоп, ты нас козлами обозвал.
– Вы меня неправильно поняли…
– Теперь отбрехиваться поздно,
В глазах щас будут звезды,
За слова придется отвечать!
Волк понял, что мирным путем утрясти конфликт не получится, и если разбойники достанут его, то отвечать все равно придется. А чтобы было не так обидно, он решил, что если уж придется отвечать, то пусть будет за что.
– Ага. Вы все тоже козлы, причем, в натуре. И еще эти, самцы куриные, в смысле, петухи. И, вообще, ваше место у Прасковьи, то бишь у параши.
Выдав эту тираду, волк вновь бросился бежать. Ошарашенные от столь неописуемой наглости банди-ты подобрали отвисшие челюсти и ринулись в погоню. Что-то подсказывало волку, что сегодня не его день.
("Погоня" из к/ф "Новые приключения неуловимых")
– Усталость забыта,
Опять я в бегах.
Эх, мне бы копыта
Иметь на ногах
И я бы, как лошадь,
Скакал и скакал
И может, и может, и может, и может
От банды б сбежал!
Копыт не было, и поэтому преследователи быстро сокращали расстояние и уже готовы были схватить беглеца. И непременно схватили бы, если б не Иван-царевич, находящийся при исполнении. За него-то и спрятался волк. А вступать в открытую борьбу с представителем власти разбойники не решились и ретиро-вались.
– Спас ты меня, Иван-царевич. Спасибо.
– Да, чего уж там. Спасибом не отделаешься. Штука баксов с тебя. А чтобы в дальнейшем не было по-добных эксцессов, беру тебя под свою крышу. Полторы штуки в месяц, зато можешь творить все, что хо-чешь.
("Следствие ведут знатоки")
Моя крыша и надежна и крепка
И, на первый взгляд, как будто невидна,
Но, а если кто-нибудь когда-нибудь
На тебя наедет,
Ты мне сразу на мобилу позвони
Или, лучше по емейлу сообщи,
Я решу проблему.
– Так ведь нет у меня ни баксов, ни других каких денег.
Серый хотел для убедительности вывернуть карманы, но вовремя вспомнил, что в волчьей шкуре они не предусмотрены.
– Это уже твоя проблема. Счетчик включен, время пошло.
Иван-царевич поправил фуражку, сел на моциклет с мигалкой и укатил.
Совсем испортилось настроение у волка. Опять появились суицидные мысли. Но тут в его поле зре-ния попал трехэтажный кирпичный особняк трех поросят.
– Олигарха мать! Приподнялись свинтусы.
Напевая:
– Остались от хрюшечек только копытца.
Раз-два, раз-два, только копытца!
Он пинком постучал в дверь. А когда та открылась, серый решил, что больше никогда не пойдет по старым адресам. Свинтусы не только приподнялись в материальном смысле, но и подросли. И еще стало жутко обидно. Хищник ведь он, а у открывшего дверь огромнейшего кабана клыки были раз в пять больше волчьих зубов.
– Чего надо, облезлый? Извиняться пришел?
– Я это, того, по-соседски, за солью.
– И зачем тебе соль?
От страха волк очень туго соображал, но отвечать что-то надо было, и он ляпнул первое, что пришло в голову:
– Сало посолить.
А когда ляпнул, тут же понял, что лучше бы промолчал. Попытался перевести все в шутку:
(Орбакайте "Перелетная птица")
– Ты меня не понял,
Просто пошутил я.
Я ведь мусульманин
И не ем свинину
Ты меня не понял!
Жрать мне противно грязную скотину,
Видел ли ты в зеркале свою образину?
Кажется, пошутил неудачно. Глаза кабана налились кровью.
– Братаны!!! Тут один ободранный щенок нас оскорбляет! Скорей сюда, будем его рвать!
Волк от ужаса впал во временный ступор. Стоял, как вкопанный, ни жив, ни мертв. А три здоровущих кабана устроили вокруг него хоровод:
("В лесу родилась елочка")
– В лесу родился серенький, в лесу он и помрет,
По шкуре сейчас каждый брат с облезлого сдерет.
Наконец, волк понял, что спасение обдираемых – дело лап самих обдираемых, и кинулся бежать. А три бывших розовеньких поросенка построились свиньей и ринулись вдогонку. Серый, пока удирал, вывел и доказал теорему: "Перепуганные до смерти волки бегают быстрей, чем разъяренные кабаны".
Свинские близнецы давно отстали. По дороге нашли грязь и прекратили преследование. А волк все бежал и бежал, пока дорогу не преградила река. Тут только он решил перевести дух. Куда там?! Тут же
("Отпетые мошенники" "А у реки")
А из реки, а из реки, а из реки
Вылазит сука, такие вот клыки
Муму. Ее Герасим не дотопил по невнимательности. Клацая зубами, собака двинула на волка. Он по-пытался договориться:
("Теща, друг родной")
– Слушай, Мума, ты постой, погоди
Ты, пожалуйста меня не грызи
Мы ж тобою, блин, по сути, родня
Одной крови, Маугли, ты и я.
Но ссылка на родство не подействовала. И в этот момент волк понял почему ее топил Герасим. Сбе-силась собака. Муму продолжала приближаться, с явным намерением загрызть серого.
(Профессор Лебединский "Я убью тебя лодочник")
– Я убью тебя лодочник!
– А я вовсе не лодочник!
– Я убью тебя лодочник!
– Так ведь вон он плывет!
Волк показал на реку. А там дед Мазай с зайцами совершал традиционную лодочную прогулку. Поте-ряв интерес к волку, Муму бросилась в воду и поплыла. Совсем не по-собачьи, а классическим баттерфля-ем. Бдительный Мазай вовремя заметил преследование и сразу подналег на весла, да так, что их даже не было видно.
– Нас не догонют! Нас не догонют!
– Я убью тебя лодочник!
– Нас не догонют! Нас не догонют!
– Я убью тебя лодочник!
Мазай тогда даже в книгу рекордов Гиннеса попал. Еще бы, он не заметил поворот русла реки и мет-ров двести "проплыл" по лесистому берегу, сметая все на своем пути. А уж в лесу его зайцы спрятали от преследования. Потом выяснилось, что не спрятали, а скиднепили, в смысле, похитили. И затребовали с бабы Мазаихи выкуп – два самосвала морковки.
А Муму поворотов не пропускала и когда, наконец, догнала, сообразила, что перед ней не лодка, а ог-ромный корабль. Не мудрено, она так увлеклась, что не заметила, как кончилась речка и начался океан. Кру-гом айсберги и холодно жутко. Муму замерзла, как собака. И жалостливо попросила что-нибудь для согреву:
(Пресняков "Странник")
– Дайте мне водки крепкой напиться,
Водки покрепче дайте мне.
Я заблудилась, могу простудиться,
Если не выпью – лежать мне на дне.
А пассажиры только смеялись над бедной собачкой. Некоторые даже плевались. Тогда Муму перешла на угрозы:
("Дюна" "Если б море было пивом…")
– Если не дадите водки,
Станете подводной лодкой!
Но угроза не подействовала на богатых путешественников. Они продолжали смеяться и показывать фигушки. Осерчала Муму. Нырнула и отгрызла у корабля дно. Тот, естественно, затонул. Муму только и ус-пела прочитать на корме название. "Титаник".
И про Мазая, и про Муму волк только потом из газет узнал. А тогда он не успел даже отдышаться, как вдруг стоящая на берегу скульптура "Баба с веслом" ожила и двинулась на серого. Приглядевшись, он понял, что это и не скульптура вовсе, и не баба, а Герасим. И прикидывался он не только бабой, а и глухонемым. Разведчик, одним словом. И ни при чем было самодурство барыни в определении участи собачки. На са-мом деле Герасим получил приказ из Центра убрать Муму.
("Мгновения" из к/ф "Семнадцать мгновений весны")
– Не думай о собаках свысока
Казалось, их топить занятье легкое
Кирпич на шею, в омут и: "Пока!
До скорого, до скорого, до скорого!"
Но суки выплывают иногда
Наперекор судьбе и силе гравитации,
Приходится с веслом стоять тогда,
Чтоб завершить заданья кульминацию.
Волку, вроде как, нечего было бояться. Не конфликтовал он со спецслужбами. Он преспокойно смот-рел на приближающегося Герасима с веслом наперевес. Но когда тот подошел совсем близко, и серый смог посмотреть ему в глаза, понял, как жестоко ошибся. Видно, куснула шпиона взбесившаяся собачка. И еще он понял, что козлы, банда и кабаны вместе взятые – фигня, по сравнению со сбрендившим Герасимом.
(Алена Свиридова "Я слишком много знаю")
– Сволочь, спугнул мою собачку,
Спугнул мою собачку,
Тебя пора убить!
В очередной раз волк бросился наутек. Но натренированный Герасим не отставал.
– Тебя пора убить, тебя пора убить…
– По шкуре сейчас каждый брат с облезлого сдерет.
К погоне присоединились кабаны.
(Газманов "Ясные дни")
– Ты мне бабки гони, ведь нужны они мне,
Или пять мокрых дел приклепаю тебе. —
Пристроился сзади Иван-царевич на своем мотоциклете.
– Гоп-стоп, тупой волчара, ты попал…
– Он же оскорбил нашу маму…
Короче, погоня приобрела угрожающие масштабы. Волк проскользнул в какие-то двери с надписью "Служебный вход" и дальше продвигался по многочисленным коридорам и закоулкам. Его много раз пыта-лись задержать, но спасая свою шкуру, серый проявлял чудеса ловкости и акробатики. Даже где-то в глуби-нах подсознания зародилась мысль, что не только люди произошли от обезьян, но и волки. Неожиданно он выскочил на сцену. А перед ним огромный зал, полный народа. Все визжат, хлопают и зажигалками разма-хивают. Волк решил, что спасти его может только гласность, и пожаловался:
(Фабрика звезд "Круто ты попал")
– Круто я попал, бога мать!
Все звездец, мне звездец.
Будут щас меня убивать
Но я не хочу умирать…
На жалобу народ отреагировал бурными аплодисментами. В зале появились плакаты с портретами волка и надписями: "Мы тебя любим!!! Твои тамбовские товарищи". Оказалось, он попал на финальный концерт "Фабрики звезд".
А погоню тормознули еще у служебного входа. Чтобы не вызывать подозрений, преследователи ска-зали, что являются фанатами волка и гнались за ним с целью получения автографов. И их проводили в зри-тельный зал. А когда жюри прознало, что в поклонниках у серого и представитель спецслужб, и ментовское начальство, и криминальные авторитеты, да и рядовой свинско-козлиный электорат широко представлен, то не стало рисковать и присудило волку первое место, с формулировкой: "За харизму", потому что пел он отвратительно.