Распространяя аромат озона
Духмяней, чем подмышки у косца,
Рассвет вставал, как пьяница с газона
С румяным выражением лица.
И в оном князь, повеса и пиит,
Уставший от ночных коловращений,
Был словно медным тазиком накрыт
Комплектом деревенских ощущений.
Скрипя и воя звонче соловья
На крыше трепетало трепетало,
Цвели сирень, герань и попадья,
Лишь вдохновенье впрок не процветало.
Навозну кучу разрывал петух,
Блюдя заветы дедушки Крылова,
И стадо коз напутствовал пастух -
Большой знаток изысканного слова!
Какой простор свои крыла простёр!
Тут пустячок перерастал в интрижку:
Кузнец Кузьма, устав ковать ковёр,
Ковшом для браги запивал коврижку!
Там пахарь Пров возделывал межу -
Сохе не бороздилось, а лизалось -
Но он бубнил "Я всем вам покажу!"
И всем вокруг действительно казалось!
На заливном лугу шумел завод,
Которым как хозяин князь гордился:
Там девки заводили хоровод -
А он был старый, и не заводился...
Но всем вокруг грозил другой аврал,
Ведь день не стал, как день стрелецкой казни -
Раздольный и цветной престольный праздник
Помалу обороты набирал!
И в этой городьбе, гульбе, гурьбе,
Наследственной, как мухи в медовухе,
Холоп Иван с утра был не в себе,
А князь - почти в себе, зато не в духе!
На тарантас с ногами взгромоздясь
В ботинках, побывавших в некой куче,
"И ты, Иван?" - скривясь, подумал князь,
"Ну, я...И чо?" - в ответ подумал кучер.
И, радостно зайдясь смешком крысиным,
Поскольку был шутник и бузотёр,
Мазнул дегтярной смазкою лосины -
И щёткой кверху тщательно растёр...
Все встали в этот день не с той ноги,
И никого ничто не улыбало:
Холоп надраил князю сапоги,
А князь ему - ехидное хлебало!
Вокруг престольный праздник бил ключом,
И стихотворец, новь провидя в старом,
Спросил -
"Скажи-ка, дядя, ведь недаром?"
"Вестимо, что недаром!"
"А почём?"
Глаза с глазами встретились в упор,
Вопрос повис, как висельник умерший...
-Стоп, снято! -
Громко крикнул режиссёр,
И снял рубаху вместе с костюмершей!
И тут холоп надулся, нос задрав,
Он понял, что искусство - бой без правил:
Хоть главгерой был по-хозяйски прав,
Но он, как дядя, самых честных правил!
Зато массовка духом окрепчала
Прохлопав завершающий сигнал -
Она три дня престольный отмечала,
Покуда дождик всех не разогнал!
Да, мы такие - чувств всего лишь шесть,
А всё, что кроме, мы берём на веру...
Лишь радоваться жизни надо в меру,
Чтоб раньше срока ей не надоесть!
- Шекспир давно наврал: "Весь мир - театр", что Ржавый опроверг довольно ловко: "мир просто - бестолковая массовка, которой нужен не талант, а психиатр".