В занюханном скверике за водокачкой
Как трепетный символ немого укора
Паслась отрешённая дама с собачкой
Накинув вуаль романтичного флёра.
За их необычностью, зябкой и зыбкой,
Как след, обходящий деревья и зданья,
Вилась недосказанность лёгкою дымкой
С оттенком грядущей поры увяданья.
Они, приближаясь, вдали оставались
В нечёткой реальности пасмурно-рыжей,
И вдруг, покачнувшись в глазах, расплывались
Чтоб снова собраться на капельку ближе.
Сходились - и вновь расходились аллейки
Купируя запахи сена и бражки,
А я вдохновенно сидел на скамейке
Смакуя коньяк из серебряной фляжки
И думалось мне, что не в этом раскладе
А будь я на пару веков помоложе
Я мог бы собачку догнать и погладить,
А даму...Вполне вероятно, что тоже!
Но если меня эта парочка струсит
И дальше знакомство пойдёт неудачно,
Собачка наверно меня не укусит,
А дама...Вот с ней всё не так однозначно!
Будь лето - я был бы по-прежнему прыток,
Но нынешний день сентябрём опечатан...
Коньяк без закуски - осенний напиток,
И фляжка литровая только начата!
Осеннею мокрядью стылого быта
Прудов Патриарших аллеи умыты.
Во сне ль, наяву старый Воланд со свитой,
За ними с собачкой следак Маргарита,
В реальности зыбкой котом расплываясь
Чеширским, чем ближе, тем всё удаляясь.
Бальзаковский возраст, пора увяданья.
На ней покачаться в трамвае желанья
Не прочь, одинок на скамейке чудак.
Охряные кудри, палёный коньяк...(?))
(отвлечённо))) Инертен пыж из промокашки, Без чувств, как слог многотиражки, Сколь ни пали, не чистит ствол, Не жжёт, как Пушкина глагол. Истлев за дробью, будто мышь, Шуршит, а дичь стрелой в камыш...
"Лечить - так лечить! Любить - так любить! Гулять - так гулять! Стрелять - так стрелять! Но утки уже летят высоко… Летать - так летать! Я им помашу рукой."
Я вино-коньячные трачу запасы На то чтобы время приблизить на дюймы Входя в состояние тонкого кваса Вопросов к округе становится уйма
Вот взять ту собачку на цЕпочке с дамой Вполне добродушная с виду скотина В коньячной репризе одна есть программа В пути к этой даме ещё половина.. :-)
-Мой собственный бес, что в ребре, ждал добычу, зудил, но не там, где обычно, а в пузе... Пришлось утопить его ради приличия, поскольку давно верен я своей музе.