Моя дорогая!
Ты спрашиваешь, как проходили у меня роды. Я прекрасно понимаю, что ты интересуешься этим, движимая чувством дружбы, и хочешь знать, очень ли я натерпелась.
Постараюсь детально описать, как все происходило.
В десять часов вечера 4 июня я сказала мужу, что чувствую боли. Муж слегка побледнел, но старался ничем не выказать своего волнения. Однако минут пятнадцать спустя я поняла, что лучше дать ему валерианку: у него был такой вид, будто он готов отдать Богу душу.
Валерианку, которую я ему налила, он проглотил очень мужественно и даже не покривился.
Часам к двенадцати я заметила, что он чувствует себя значительно лучше.
Спустя еще час у него стали странно дрожать руки. Внимательно приглядевшись, я попросила чистосердечно сказать, не хочет ли он чего-нибудь для успокоения. Он ответил, что совершенно спокоен, и тут же прожег сигаретой дырку у себя на брюках. Впрочем, огонь не дошел до тела. Несмотря на это, у мужа был такой вид, будто его сожгли заживо.
В три часа утра я вызвала врача. Мужу впрыснули морфий. При этом он даже не вздрогнул, а потом начал улыбаться и пробовать развлечь меня, высказывая разные суждения, вроде таких?
- Не заметила ли ты, моя милая, какой в этом году был жаркий май?
Затем в течение нескольких часов бегал по комнате, заламывая руки, и глухо стонал.
когда я спросила, что это течет у него по щекам, уж не слезы ли, он ответил по-мужски:
- Ничего подобного! Просто у меня насморк…
В первом часу пополудни он рухнул без звука на пол. Через пять минут на свет появился ребенок.
Муж чувствует себя вполне хорошо.
Целую тебя сердечно.