История заводского оборотня (гл. 3-4)- Смешные истории- Анатолий Тюменев- ХОХМОДРОМ

3

"Что-то не так", - подумалось Фомину, лежащему на диване и сонно моргавшему маленькими глазками. Что именно не так, Сергей объяснить себе не мог. Но состояние духа было необычное: странное и жутковатое. Необъяснимая тревога сжала сердце заводского слесаря.
За окном тускло мерцали городские фонари, вдалеке еще звучала музыка, но в целом родной мегаполис погружался в спячку. Жизнь затихала.
"Похоже, я траванулся "паленкой", - осенило Серегу. Он с трудом поднялся с теплого ложа и подошел к окну. Светила луна, чернели странные силуэты деревьев.
"Ну и вонь у меня в комнате", - вдруг заметил Фомин.
То, что он это заметил, поразило больше всего. Тревога нарастала.
"Надо включить телевизор, - решил мужичок. - Может, что веселенькое покажут..."
"Никогда так не болел с похмелья, - расстраивался Фомин, развалясь в кресле. - Эх, пивка бы".
Загорелся голубой экран. Симпатичная дикторша с грустью в глазах рассказывала о событиях в Чечне.
"Все воюют", - опечалился страдающий Серега, но тут его внимание привлек некий жуткий факт: его любимый цветной телевизор выдавал черно-белое изображение!
"Вот ведь пакость какая, - возмутился Фомин, - Единственная ценная вещь досталась мне при разводе и та сломалась".
Но каково ему стало, когда вдруг все перевернулось вверх ногами, включая обшарпанные стулья, стол, телевизор и любимый диван!
"А-а-а! - крик ужаса застрял в горле Фомина, - Все, допился! Отравили торговки. Довели до психушки... Вот она какая - белая горячка..."
"А, может быть, этот кошмар не долго продлится? - мелькнула вслед спасительная мысль. - Может, опохмелиться, и все пройдет"?
Серега шаткой походкой побрел на кухню. В надежде на чудо заглянул в пустой холодильник. Чуда не произошло. Пива не было. Да и кто бы его туда поставил.
"Вот гады", - подумал про всех жителей на планете расстроенный Серега и решил с горя попить хотя бы водички.
"Хлоркой пахнет", - и опять удивился тому странному обстоятельству, что раньше этого не замечал.
- Прямо чудеса! - воскликнул Фомин и вдруг неожиданно для себя опустился на четвереньки.
- Чего это я? - не понял он. Но неудобства от странного положения не почувствовал. Скорее наоборот. Кроме всего прочего захотелось колбасы: сырокопченой, пахучей. Заводской слесарь и раньше легко подчинялся импульсам, идущим из подсознания, а теперь и подавно не стал долго раздумывать. Не пытаясь встать во весь рост, он протопал в странной для обычного человека позе из квартиры на лестничную площадку и начал тыкаться в соседскую дверь.
Щелкнул замок, и появился Иван Иванович, пенсионер с горячим стажем за плечами. Сначала он увидел пустоту, а когда посмотрел вниз, то сумел разглядеть жалкую фигуру Фомина Сергея.
- Эк, браток, ты нализался, - посетовал Иван Иванович, - квартиру перепутал, да?
- Не-а, - протянул Серега, - колбасы хочу.
- Что?!
- Дай кусочек колбаски, будь другом, - жалостливо пролепетал Фомин.
- Колбаски?! Закусить захотелось? Ползи спать, мил человек. Добром прошу, не скре***ь больше: мы уже спать легли.
Иван Иванович ушел, оставив голодного Серегу сидящим на грязном бетонном полу.
"Не угостил колбасой", - грустно подвел итог разговору несчастный мужичок. Но тут его внимание привлекла небольшая тарелочка у квартиры напротив.
"По запаху - куриные косточки", - определил Фомин. Он вспомнил, что у соседей имелась в наличии небольшая псина - помесь дворняги с ризеншнауцером. В подъезде люди проживали большей частью сердобольные и потому подбрасывали иногда остатки с обеденного стола собачке на прокорм.
Вскоре уже хрустели остатки курятины на Серегиных зубах. При этом он жмурился от удовольствия и урчал.
"Как хорошо! - думал он. - Не такой уж он и страшный - этот алкогольный психоз".
Также на четвереньках Серега пробрался обратно в свою квартиру, свернулся калачиком около дивана и уснул младенческим сном.

4

Утром ночные тревоги ушли далеко в тайники памяти, а солнечный осенний день дарил ощущение неясных, но радостных предчувствий. Фомин умылся, почистил, как обычно, зубы, буркнул "привет" своему отражению в зеркале. Бриться не стал, хотя рыжеватая двухдневная щетина покрывала лицо.
Будучи с похмелья, он никогда не совершал эту утреннюю процедуру. Не до того было. Но в данный момент Фомин решил не бриться сознательно, совсем из других соображений. Он себе понравился. И глазки - бусинки, и лицо подходящее, и небритость кстати.
Попив, наскоро чая, Серега выскочил на улицу и бодро зашагал в сторону трамвайной остановки. Давно он не ощущал такого приподнятого настроения. Фомин от переполнявшего его чувства радостно тявкнул. По-собачьи:
- Гав, гав! - разнеслось по пустынным улицам.
Редкие прохожие вздрогнули и при виде лающего мужика перешли на другую сторону переулка.
"Ну и дураков развелось", - наверное, подумали они.
Фомин заткнул рот рукой и резко остановился, выпучив перепуганные глаза.
Странности продолжались. Приподнятое настроение улетучилось.
По пути на работу, на проходной завода, в раздевалке цеха Серега оставался напряженным и молчаливым. Он все прислушивался к работе своих внутренностей и постоянно ожидал непредсказуемых действий с их стороны.
Особенно доставлял беспокойство обострившийся нюх. Мир оказался полон всевозможных запахов, которые плотным кольцом облепили Фомина со всех сторон. Серега без труда мог учуять, что принесли на обед в пакетах товарищи по бригаде и какими духами пользуются женщины в другом конце цеха, и самое ужасное - он мучился от вони носков старшего мастера термического участка Семенова, который находился в это время на оперативке у начальника.
Фомин, веря каждому своему слову, поклялся никогда не покупать "левую" водку. Только "Пшеничную". И только в магазине.
К реальности его вернул мастер Петрович, который с присущим ему деловым видом начал давать задания членам бригады. От Петровича пахло дешевым одеколоном и почему-то кислыми щами.
"Вот проглот! На завтрак суп жрет. Потому и упитанный такой", - разозлился Серега, взял из ящика инструменты и занялся своей непосредственной слесарной работой.
Трудно сказать, любил или не любил Серега свою работу. Так получилось. Закончил восемь классов. Потом ПТУ. Потом армия. Женился. Развелся. Потом опять женился. Потом опять развелся. Жизнь давала трещину за трещиной и грязная, тяжелая работа не являлась чем-то из ряда вон выходящим. Всё в одну струю. Неустроенная жизнь, пьянки с приятелями, какие-то случайные подруги.
Серега совершенно не задумывался: а правильно ли он живет. Как получалось, так и получалось. Главное - быть сытым и при деньгах. Правда, с деньгами всегда было туговато. Постоянные долги. Зарплата маленькая, да и ту выдавали не полностью, а шестьдесят процентов. То есть, шиш да маленько. С бывшими женами отношений не поддерживал, книг не читал и практически никуда не ездил. Друзья да бутылка - вот и вся родня.
Но никогда Фомину не приходило в голову, что в его жизни что-то не так. Где-то рядом проносилась другая действительность: красивые женщины ездили на белых мерседесах, строились шикарные дачи, молодежь влюблялась, бабушки нянчили внуков, начальники решали производственные ребусы, а военные "мочили" Басаева в сортире, но для Сереги - что кратеры на Луне, что президент в Кремле. То, чего не было в жизни Фомина, не было вовсе.
Наверное, впервые в жизни, когда заводской слесарь тявкнул по-собачьи на улице, он осознал хрупкую неустроенность мира. Его грязный, облезлый воздушный замок рухнул. Серега стал другим. А вот кем другим, он пока не понял.