Сантехник Херувимов направлялся утром в ЖЭК,
когда его заметил – на опасном вираже –
таксидермист АсмОдиев с восьмого этажа.
При этом Херувимов ухитрялся отражать
атаки гравитации, гнетущей малых сих,
и происки коварных кориолисовых сил.
Таксидермист Асмодиев прекрасно различал
мензурку со "Столичной" у сантехника. Сплеча
в пространство не врубаясь, но систем координат
не замечая, – пил её (как летом – лимонад
ребёнок перегревшийся) поющих труб монтёр –
изящными глоточками; затем – рукой утёр
свой профиль, пламенеющий – что маковый посев –
в юдоли отвязавшихся оптических осей.
Сантехник левитировал, небрежно подхватив
портфельчик с инструментами и водочный актив,
блаженно зависая в сущих миллиметрах над
ландшафтом тротуара.
Миллиардами лампад
переливалось солнце.
И, когда таксидермист
в очередной раз бросил взгляд – почти отвесно вниз –
с отметки – не последнего – восьмого этажа,
то понял: вознесения НИКАК не избежать.
Сантехник Херувимов не свалился, не завял, –
но чудом возносился, – возносился НА БРОВЯХ,
несомый – группой ангелов?.. узлом астральных сил?.. –
хоть в общем-то об этом никогда и не просил.
...Прошла всего минута – и Асмодиев пришёл
в себя... – и как же это очень-очень хорошо!!
Сантехника фигуры – ни внизу, ни в небесах –
не наблюдалось. Медленно, как стрелки на часах,
Асмодиев проследовал в кладовку, где хранил
бутылки с разной жидкостью, – предчувствием томим –
того, что в скором времени нам всем придёт – хана...
Под вечер там его и обнаружила жена.
Асмодиев, преобразив свой измождённый лик,
откупорил флакончики, стоявшие в пыли, –
и, ухмыляясь, словно бы сам чёрт ему не брат,
из них – сосредоточенно – глушил денатурат.