Мне снится порой удивительный сон,
который нередко мерещится детям.
В полет орбитальный несет меня он
из мира обыденного на ракете.
Легко поднимаясь над плоской землей,
я вижу, что край у нее завернулся,
а мой вертикально направленный взлет
послушно дугой изогнулся.
В пределах окна изменяется мир
без всяких причин – сам собою.
Выходит, над миром я сам командир
и в выборе мира свободен!
В окне различить не способен мой взгляд
что движется: я над землею
лечу или вся проплывает Земля
с ландшафтом своим подо мною?
Там горы, долины, леса и поля,
сменяя друг друга, проходят;
там ветры морям волноваться велят
в угоду капризной погоде;
там тучи, за тучами вихрями мчась,
рождают грозу и торнадо.
Как жаль, что мне видно всего только часть
в мой маленький иллюминатор!
И вот, восхищенный такой красотой,
впадаю я вдруг в амнезию,
в полете своем забывая о том,
какой видел Землю вблизи я.
Физический смысл непонятным мне стал
явлений, которые вижу,
и многих понятий: что есть высота,
что выше меня, а что ниже?
Я помню лишь то, что по плоским полям
ходил я прямыми путями.
Во всем остальном стал свободен мой взгляд,
и чистым листом – моя память.
Из прежнего мира теперь, вместе с тем,
лишь полосу вижу в окне я,
и память рисует на чистом листе
мой новый мир - он линеен.
Ландшафт, что вначале был рядом со мной,
со временем переместился;
в пропорциях, цвете и всем остальном,
мне кажется, он изменился.
Он словно стремится уйти далеко
за край горизонта туманный,
и в этом движенье я вижу закон,
в мои ощущения данный.
И я задаю неизбежный вопрос:
в чем скрыта движенья причина?
Ответ на загадку не так уж и прост -
к нему не имею ключи я.
Но мне бы хотелось, причину открыв,
домысливать дальние дали,
и первая мысль, что приходит: был взрыв
когда-нибудь в самом начале!
Гипотеза эта – прямой результат
того, что я вижу в окошко;
там все друг от друга летит, точно так
как я – в этом мире лишь мошка.
И если назад прокрутить в голове
картину, тогда очевидно,
что сходится в фокусе весь белый свет -
из точки он взрывом раскидан!
По линии следуя, вряд ли на ней
найду я граничную точку;
с каким либо краем вселенной моей
мой разум мириться не хочет.
Он силою мысли находит тотчас
в другом измерении фокус,
связав с кривизною начало начал –
линейного мира истоки.
Вот так, обращая движенье назад,
пространство кривое открыл я.
Творительный тут же падеж подсказал
идею начального взрыва.
Застыв на орбите, летел бы я вдаль
и вряд ли к истокам вернулся,
когда бы будильник звонок свой не дал,
и я на Земле не проснулся.
И вспомнилось все: что во сне я летел
по околоземной орбите;
что в этом - причина движения тел,
которые сверху я видел;
что сон мой в ландшафт не принес перемен,
а громкий звонок означает,
что все как всегда в настоящий момент,
и не было взрыва в начале.