Я — с вечеринки (будь ей пусто),
На шаткого похож жучка;
Зашел в подъезд — родной до хруста,
Трезвехонек до мозжечка.
Дверь отыскал, свою, конечно,
И вставил безотказный ключ,
Стал в скважине его калечить.
Ключ оказался невезуч —
Не открывал любимой двери —
Как просто открывалась встарь.
Ногой раз двадцать «затетерил»,
Чтоб не выпендривалась тварь.
Вдруг, сквозь туман, Ампера вспомнил.
Кто он такой? Мужик — из тех...
Однажды уходя из дома,
Он на дверях оставил текст:
Ушел, мол, и приду не скоро.
Вот так, и весь, мол, капитал.
Минут вернулся через сорок,
Написанное прочитал.
Вздохнул: ну не ломать же двери:
«Пойду гулять, черт подери».
Вот так он надписи поверил, —
Что сам изладил на двери.
На коврике я спал беспечно,
Как Ампер не пошел гулять.
А надо мной склонилась вечность,
Как сына любящая мать.
Был разговор с женою едким:
И гром, и ливень, и жара.
А спал я у дверей соседки,
Что ниже этажом жила.
КТО ХОЗЯИН?
Он сеял рожь, под спудом таял,
Из-под густых бровей глядел;
И называл его лентяем –
Кто на хребте его сидел…
«Лишу работы!» - мчалась ругань.
Земля качалась под ногой.
И называл его пьянчугой
Тот, кто обсчитывал его.
Пока запуган и размазан,
Но искры есть ещё в золе.
Однажды рубанёт он фразу:
«А кто хозяин на земле!?»
* * *
Пруд сказал: «А я не трус –
Ряску, тину не боюсь.
По душе мне гладь и тишь –
Чтобы не шумел камыш.
Разве кто сообразит
Что на дне моем лежит,
Но зато на берегу х
Встретишь сочную кугу;
На воде цветёт как раз
Стрелолист и водокрас,
И гречишка, и сусак…»
Попадёшь ты, пруд, впросак,
Зря ты ряскою гордишься,
Знай, в трясину превратишься.
* * *
В речке мутная водица –
Не напиться, не умыться,
Ни белья прополоскать,
Ни рыбешки потаскать;
Браконьеров – тех не видно –
Вот что главное обидно.
Нет ни уток, ни стрижей,
Рыбнадзора сторожей.
Что же есть? А есть вопрос –
Нам куда девать навоз?
Вывозить ли на поля?
Откровенно говоря,
В речку проще, сыпь туда –
Шито-крыто, нет следа.