Фанатик- Несмешное- Олаф Сукинсон- ХОХМОДРОМ

Николай расположился возле оконного проема, стараясь не сильно
испачкаться строительным мусором. Неосвещаемая ничем, кроме окна,
комната по углам была совсем темной. Поэтому Николай выбрал самое
светлое место. Сумерки уже опускались на воскресный город, с
Октябрьского проспекта, живущего где-то внизу под окном, доносился
уличный шум.

Николай неторопливо раскрыл чертежную тубу (в подобных студенты
технических вузов обычно таскают свои курсовики) и начал извлекать из
нее детали какого-то непонятного неспециалисту механизма. Эти детали он
тут же собирал в одно целое. Вскоре из разрозненных железок получилась
укороченная винтовка.

Последними из тубы извлеклись оптический прицел, глушитель и магазин на
десять патронов калибром 5.45. Присоединив эти части к винтовке,
Николай, немного отойдя вглубь комнаты, начал разглядывать через прицел
здание, что располагалось напротив через проспект. Верхние ветки
тополей, которые росли по аллее, разделявшей проспект пополам, немного
мешали поиску цели. Однако Николай и так уже забрался на последний этаж
этой стройки, выше была только крыша. Но с крыши он не хотел стрелять:
Октябрьский проспект, как самая главная улица города, всегда, и особенно
к вечеру, был многолюдным. А Николаю, естественно, не хотелось, чтобы
его заметили снизу.

В нужном окне противоположного здания горел свет. Там Николай увидел
затылок человека, который и был его целью. Николай не знал, за что и кто
хочет избавиться от этого человека. Да и не хотел знать. Ему нужно было
всего лишь нажать на курок.

Николай подошел к оконному проему, встал на одно колено, с
неудовольствием отметив про себя, что замарает джинсы, поставил локти на
кирпичи проема, снова нашел в окуляре цель, глубоко вздохнул и на выдохе
нажал на спуск. Послышался хлопок, немного усиленный эхом недостроенного
здания, винтовка дернулась. Николай еще раз посмотрел через прицел в то
окно напротив: затылка в нем уже не было.

Снайпер поднялся, отряхнул колено и локти и начал быстро разбирать
оружие, складывая детали обратно в тубу. Не задерживаясь в комнате, он
поспешил к лестнице, чтобы скорее покинуть это здание.

                                 * * *

Шумная толпа футбольных фанов с размалеванными рожами, удивляя прохожих,
с криками, под горны и барабаны, размахивая флагами и шарфиками,
катилась вверх по Октябрьскому проспекту.

Шедший в центре этой сине-белой фанатской толпы Мэджик, стараясь
перекричать своих товарищей, громко заявил:

- Э, фаны! Тормознитесь. Кто со мной, тот - герой!

Этот призыв обозначал, что Мэджик зовет всех желающих посетить ближайшую
подворотню, чтобы, грубо говоря, там погадить в свое удовольствие.

- Мэджик, да ты достал уже со своим пузырем, - наехал на него Бакс. - На
выезде от тебя покоя нет, так еще и дома: лишь бы забор какой-нибудь
облить. Ну не пей ты пиво на игре. Не пей!

- Правда, Мэджик, иди в задницу, - поддержал Бакса Саня. - Все уже на
стадионе отлили.

Фанаты дружно заржали над Мэджиком, отпуская в его сторону шуточки одна
скабрезнее другой.

- Фаны, фаны, тихо, тихо. Кто сказал, что отлить? - дурачась, возразил
вечно гонимый Мэджик. - Я вот тут вижу замечательную стройку, которую,
как выпускник инженерно-строительного факультета, не могу пройти
мимо. Я имею в виду, что пора погадить по-настоящему. Не, ну Бакс,
Майкоп, какого черта? Тут посреди города строят огромную фигню из
красного кирпича, а мы там еще не расписались. Пойдемте со мной, я дам
вам прекрасный, экологически чистый материал для граффити. Давайте
оставим там наш Blue-White Explosive!

Майкоп сорванным за игру голосом прохрипел:

- Мэджик, ты облажался, а теперь всем за тобой идти? Вали на стройку
быстрее, кексай там резче, мы тебя вон у тех комков подождем, пока пиво
покупать будем.

Мэджик уже было собрался бежать, но резко повернулся к стоявшему рядом
Фрицу, сорвал с его головы сине-белый полосами котелок с рогами, нацепил
себе на голову и рванул в сторону стройки.

- Э, куда? - закричал ему вдогонку Фриц.

- Чтобы комары голову не накусали, - ответил со смехом Мэджик.

- Смотри, чтобы задницу не накусали, - заорал ему вслед Саня, и фаны
опять дружно заржали.

Мэджик проник на строящийся объект через дырку в заборе. Оглядевшись и
не заметив ни рабочих, ни сторожа, он хотел было сделать свое грязное
дело прямо за бытовкой, но потом передумал и решил войти в здание.
Благо, у подъездов уже поставили ступеньки, а то лезть пришлось бы
высоко - дверные проемы находились на уровне мэджиковских плеч. Однако
входы оказались заколоченными изнутри до половины. Эта преграда не
остановила фана. Он легко перемахнул через заграждение и присел прямо
под досками: в душе Мэджик был полным панком, поэтому очень надеялся,
что кто-то из рабочих когда-нибудь вляпается в его дерьмо.

Только он сел, как откуда-то сверху раздался странный хлопок. Мэджик
заторопился, опасаясь, что этот звук издали строители, которые могут
заявиться и вниз. К тому времени, когда Мэджик уже закончил, порвав "по
назначению" футбольную программку, и натягивал штаны, по лестнице сверху
кто-то бежал. Мэджик перелез через заграждение на улицу, и тут черт его
дернул показать тому, кто бежал по лестнице, "фак". Он увидел
появившееся в проеме лицо незнакомца, изобразил неприличный жест,
засмеялся и пустился наутек.

                                 * * *

Николай не ожидал такого прокола. Эту стройку он пас почти неделю и
знал, что объект является долгостроем, поэтому дом практически не
охраняется. Несколько раз излазив по вечерам здание вдоль и поперек, он
так и не встретил на стройки никого. И вот - на тебе. Прямо на отходе
его увидел какой-то идиот в дурацкой шапке, с раскрашенным синими и
белыми полосами, точно индеец, лицом. Встреча была моментальной, но
Николай успел запомнить еще одну примету незнакомца - модные бороденку и
усики.

Снайпер сразу же хотел погнаться за свидетелем. Но поскользнулся на
чем-то (что потом оказалось дерьмом) у выхода, упал, а когда выбежал на
проспект, незнакомца и след простыл.

Свидетелей и следы оставлять нельзя. Это было главным правилом в работе
Николая. Правда, со свидетелями он еще не сталкивался. Но вот теперь
пришлось. Впрочем, еще не факт, что незнакомец его запомнил. Не факт,
что этот раскрашенный парень поймет, что видел на стройке киллера. Но
ведь может случиться и наоборот. Теперь у Николая появилась новая цель.
И уже никем не заказанная. От этой цели он должен был избавиться сам для
себя.

Несомненно, рогатая шляпа и боевая раскраска говорили о том, что их
обладатель мог быть только футбольным фанатом. В городе имелся
единственный футбольный клуб, у которого были фаны - "Динамо". Про
существование фанов знали все. Вообще, местная группировка Blue-White
Explosive ("Бело-синяя взрывчатка") была своего рода легендой среди
футбольных болельщиков Сибири. Не проходило и сезона, чтобы эта,
старейшая и самая массовая сибирская "торсида" не отчебучивала
какую-нибудь штуку на выезде или у себя дома. И Николай знал об этом: он
умел читать газеты. Но как найти среди динамовских фанов нужного
человека? Ведь сегодня он надел футболку, повязал шарф, размалевал
физиономию, взял дудку или флаг, поорал на стадионе, а завтра - обычный
человек, в обычной одежде, с обычной работой. Единственным местом, где
можно было бы найти заставшего Николая фаната, являлся стадион.
Несколько раз Николай был на игре "Динамо" и знал, что фанатов не так уж
много - от силы человек пятьдесят, вряд ли у всех есть рогатые шапки и
бородка. Надо было только поближе к ним присмотреться. И первым делом
снайпер решил наведаться на стадион.

Наутро в понедельник он появился возле закрытых касс "Динамо", зашел на
авторынок, функционировавший прямо на стадионе, и узнал от работников
рынка о том, что следующая домашняя встреча "Динамо" будет только через
двадцать три дня. Зато состоится несколько матчей на выезде, ближайший в
Рубцовске в эту пятницу. Николай поспрашивал и о фанатах, но никто из
продавцов толком ничего про них не знал, правда, все указывали на
какого-то Майкопа, лидера "Взрывов", который занимался частным бизнесом
и имел недалеко от стадиона супермаркет.

Идти к Майкопу не имело смысла. Но вот подумать о выезде было не лишним.

Идею о поездке в Рубцовск развила в Николае и статья, прочитанная в
одной из местных газет.

Николай специально скупил все местные газеты, вышедшие в среду, чтобы
отследить в них информацию по своему заказу. Возможно, журналисты
чего-нибудь уже успели разнюхать через свои источники в милиции и
прокуратуре.

Об убийстве председателя правления "Инобанка" написали все, правда,
корреспондентам не хватало фактов, и большинство газет только делали
гипотезы, однако, все считали убийство заказным. И только в "Свободном
слове" было написано, что "по сведениям, полученным от наших источников,
киллер стрелял из окна недостроенного здания, стоящего напротив офиса
банка". Рядом с заметкой была помещена фотография дома, и крестиком
отмечено то самое окно, откуда стрелял снайпер.

- Оперативно, - усмехнулся Николай, и принялся листать "Свободное слово"
дальше.

На спортивном развороте он увидел фото, которое чуть было не заставило
его подпрыгнуть на месте. Три четверти страницы занимало изображение тех
самых фанатов из Blue-White Explosive, среди которых Николай увидел
того самого в рогатой шапке. К сожалению, фанат стоял к фотографу
вполоборота, но что-то вроде бороденки на лице прослеживалось.

Николай вчитался в статью под фото. В ней рассказывалось, что
"Взрывчатка" устроила на воскресной игре настоящую обструкцию своей
любимой команде. Фанаты весь матч просидели спиной к стадиону и не
издали ни звука. Таким образом, болельщики протестовали против того, что
на прошлом выезде в Томск, когда у них сломался на трассе автобус,
динамовцы, не смотря на просьбы фанов, не подсадили в свой автобус
девчонок из Blue-White Explosive. А далее шло небольшое интервью с тем
самым Майкопом, который делился с корреспондентом планами "торсиды" на
ближайшее будущее и, в частности, рассказывал о приближающемся выезде в
Рубцовск.

Николая заинтересовало упоминание Майкопа о давней вражде болельщиков
рубцовского "Торпедо" с динамовскими фанами. Лидер "Взрывов" сетовал на
непонимание людьми того, что фанаты, в сущности, мирные ребята, и
выезжают просто поболеть за родной клуб, а не хулиганить. Но в отдельных
городах ни милиция, ни простые болельщики не хотели видеть в фанах их
пацифистского начала и специально провоцировали Blue-White Explosive на
драки. Майкоп приводил несколько примеров такого несправедливого отношения
к динамовской "торсиде", и надеялся на то, что в этот раз рубцовчане не
будут задираться. Хотя, как сокрушался лидер "Взрывчатки", всегда на
стадионе найдется какой-нибудь пьяный кретин, готовый заорать "наших
бьют". Корреспондент в ответ призывал болельщиков всех стран
объединяться и так далее.

- Драка! - подумал Николай. - Это интересно. В драке может всякое
произойти...

И он однозначно решил ехать на игру "Динамо" в Рубцовск.

                                 * * *

Мэджик раскрыл "Свободное слово" сразу на спортивных страницах. Там на
фотографии красовался весь цвет их группировки: и Майкоп, и Саня, и
Алекс, и Бакс, и Фриц. А вот от Меджика на снимке была только рука с
сине-белым андреевским флагом Шотландии.

- Черт, опять не влез в кадр! - ругнулся Мэджик. - Блин, позируешь им,
позируешь. Писатели, блин!

Он прочитал статью о фанах, отметил про себя несколько неточностей, и
занялся изучением остальной газеты. Экономику с политикой он даже и
глядеть не стал, почитал страничку слухов и забурился в криминал.
Фотография дома, где он гадил после игры, привлекла Мэджика в первую
очередь. Увидев на снимке здание, и вспомнив, как удачно он там послал
сторожа, Мэджик радостно гыгыкнул. Однако текст под фото сразу же
испортил настроение парню.

Приблизительно сопоставив время своего пребывания на стройке со временем
убийства банкира, а также вспомнив о странном хлопке в подъезде, Мэджик
догадался, что столкнулся лицом к лицу вовсе не со сторожем.

- Елы-палы, во влип, дурак. Ой, дурак, - простонал он. - Все, алес.

Вначале Мэджик сильно-сильно захотел позвонить в милицию. Но потом,
подумав, отбросил эту мысль. Это на Западе свидетелей защищают,
переселяют, а тут - живи, дорогой, как хочешь. А жулики уж сами
с тобой разведут. Нет, в милицию он звонить не хотел. Мало ему было
прошлых заморочек с органами? А теперь еще и таскаться по следователям,
показания какие-то давать.

- Да ну, на фиг!

Приближался день выезда в Рубцовск, а уж такое приключение Мэджик ни за
что не хотел пропускать. Правда, опять придется врать дома,
выкручиваться на работе, но он твердо решил ехать с фанами в этот город.
И так уже за лето им было пропущено три выезда. Из-за какого-то
долбаного стрелка не ехать и на этот раз Мэджик просто не мог.

И что, собственно, видел этот киллер? Только его рожу. А рожа была
разрисована. Но он мог запомнить бородку. И его курчавые черные волосы.
Но ведь от этого легко избавиться. И пусть ищет, да как он найдет?

Мэджик успокоился и решил завтра обязательно побриться и сходить в
парикмахерскую постричь коротко волосы и вдобавок еще их мелировать.
Пусть ищет!

                                 * * *

Утром в пятницу фанов ждал арендованный раздолбанный пазик, на котором
они уже второй год совершали поездки по всей Западной Сибири вслед за
своей командой. Хозяин, он же водитель, пазика Серега настолько
пропитался фанатским духом, что покрасил автобус в цвета "Динамо".

Фанатские выезды в Сибири - совсем другие, чем в европейской части.
Здесь и расстояния больше, и электрички (на фанском сленге "собаки") не
везде ходят. Поэтому местные болельщики часто используют для переездов
автотранспорт, а не железную дорогу.

Сбор был назначен на семь часов, но тянулись все долго, так что
тронулись только в одиннадцать. Появление безбородого, мелированного
Мэджика вызвало бурю восторга в фанатской среде. Первым делом его
обозвали плюшевым чмом, вторым - клоуном и дауном. В общем, склонный к
театральным эффектам и не лишенный тщеславия Мэджик имел по вине своей
новой внешности оглушительный успех у приятелей.

Тридцать семь человек, два больших барабана с тарелками, три средних и
пара пионерских, восемь горнов, семнадцать флагов разного калибра (от
здоровенного шесть на десять до маленьких метр на полметра) две упаковки
пивных "полторашек", три ящика бутылочного пива и это только "на
дорожку"), сумки и еще черт знает что, - все с трудом влезло в
миниатюрный автобусик и, наконец, поехало навстречу с игрой. Ехали, сидя
друг на друге, на барабанах, на пивных ящиках.

В дороге не обошлось без приключений. Только отъехали от города, у
Сереги начали рваться на ПАЗе ремни. На починку тратилось драгоценное
время, и фаны боялись, что опоздают на игру, котрую отчего-то назначили
не на шесть, а на пять вечера. Поэтому, когда Серега починился в
четвертый раз и клятвенно пообещал, что больше поломок не будет, чтобы
сократить простои, решили не тормозить даже по естественным надобностям.
И все страждущие по фирменному рецепту Мэджика отливали прямо на ходу в
пустые бутылки, которые потом выбрасывали в открытые окна из движущегося
автобуса на обочину.

Однако, не смотря на нехватку времени, фанаты все же завернули к реке
Алей на въезде в Рубцовск, чтобы помочиться и в него. Старая фанатская
традиция гласит: чтобы твоя команда на выезде победила, надо всем
помыть ноги в водоеме соперника. Не всегда это, правда, помогало,
но традиция есть традиция.

Пока вся компания паслась на берегу Алея, Алекс с Безухим и Мэджиком
раскурились по-быстрому гашишем. Мэджику стало совсем весело. Если до
поездки его и преследовали страхи, связанные со случаем на стройке, то
теперь все тучи развеялись. Он был полностью погружен в свою тарелку.
Здесь был полный улет!

Снова все сели в автобус, и пока пазик крутился по городским улицам,
подъезжая к стадиону, фаны начали спешно переодеваться в синие футболки
с динамовской символикой на груди и черепами или атомными грибами и
надписью "Blue-White Explosive" на спине. Мэджик достал "походную
косметичку" - две баночки с белой и голубой краской (за неимением грима
Мэджик готовил грим из смеси мела и вазелина) и тут же в движущемся
автобусе принялся расписывать лица товарищей...

                                 * * *

Николай нервничал. На часах было уже без четверти пять, а фанаты на
стадионе все еще не появились.

Он приехал в город в третьем часу. Припарковал у входа на стадион свои
"жигули". Побродил вокруг, хорошенько изучив местность. Заранее купил
билет. Когда стали пропускать болельщиков, он не торопился зайти, ожидая
появления фанов. Однако их все не было.

Без четверти пять Николай все-таки решил пройти на трибуны, чтобы
присмотреться к месту возможной ликвидации. Он не стал сразу занимать
место на лавках трибу, а медленно двигался снизу вокруг всего стадиона,
отмечая про себя возможные пути отхода из любого сектора.

На поле тем временем разминались у одних ворот гости в синей форме, у
других - хозяева в черно-белой. В сторону динамовцев неслись
неодобрительные выкрики, своих же рубцовчане поддерживали, что называется,
"дешево, но сердито":

- Натяните ментов, ребята!

- Э, "Торпедо", держитесь, пацаны!

- Погнали наши городских!

Вот судья дал свисток, игра началась, а динамоских фанатов на горизонте
не наблюдалось. Матч охраняли не милиционеры, а солдатики из внутренних
войск с характерными для Сибирского округа ВВ эмблемами в виде белых
медведей. Один сержант из "мишек" попросил Николая занять место на
трибуне. Тот, чертыхаясь про себя, вынужден был подчиниться и сесть
рядом с проходом во втором ряду.

На душе было неспокойно. Не могли же эти фаны не приехать. Тогда что
случилось? Зря, что ли, он гнал сюда за триста с лишним верст машину?

Но на семнадцатой минуте матча всем переживаниям Николая пришел конец.
Трибуны взорвались. Нет, это не игроки противоборствующих команд так
подогрели болельщиков. Это появилась "торсида" из Blue-White Explosive.
С трибун послышалось улюлюканье. Все заорали, многие повскакивали с
мест. Откуда-то с той трибуны, где выбежали из прохода фаны, во
"взрывов" полетел какой-то предмет. Прямо над ухом Николая раздался
истошный крик:

- Ментеныши динамовские приехали! У, су-уки-и-и!!!

Рубцовск был явно не в восторге от появления болельщиков чужой команды.
Николай с радостью отметил про себя высокий градус кипения народного
гнева. Жалко было только, что фаны прошли на противоположную от Николая
сторону стадиона, заняв свободные места около динамовских ворот.

                                 * * *

На стадион подъехали в шестом часу. Игра уже была в разгаре. А опоздали
они из-за того, что в самый неподходящий момент прямо посреди Рубцовска
за несколько кварталов до цели путешествия у Сереги на пазике снова
слетел треклятый ремень. Если бы не эта авария, приехали бы чика в чику.
Но в результате, фанатам пришлось оставить водителя ремонтировать
автобус, а самим спешно выгружаться и бежать на стадион. Но бежать,
гружеными барабанами и прочей амуницией, было не очень удобно. В общем,
к началу опоздали.

Хитрый Мэджик, чтобы не напрягаться под тяжестью барабана, захватил с
собой сумку с петардами и свой "фирменный" шотландский флажок. Безухий
тут же засунул Мэджику пакет с гашишем в сумку. Дело в том, что как
только фаны сели в автобус, по традиции, там начинался полный коммунизм:
ничего своего, все только общее. А так как Безухий оставлял куртку в
автобусе, положить пакет ему было некуда - ну не в спортивные же штаны с
маленьким кармашком. Вот поэтому он запихал пакет Мэджику. Тот, конечно
же, ругнулся про себя: в Рубцовске и так четыре колонии на двести тысяч
населения, попадись он с этой ношей, отсюда уже долго не уедешь. Но раз
взялся за сумку, а не за барабан, то уж ничего не поделаешь...

На стадион буквально вбегали. Фриц, бежавший первым, даже уболтал
бабку-билетершу пропустить их без денег. Ну откуда у простого фаната
деньги? Это и не деньги вовсе, а средство для получения пива! Бабка,
несколько ошарашенная боевой раскраской "футбольных каманчей", лишь
махнула рукой - проходите, мол.

Появление "взрывов" было вызывающим для местных болельщиков. Разозленный
обидными выкриками Толстый в ответ даже заорал антиторпедовскую
кричалку:

- А кто болеет за "Торпедо", тот родился от соседа!

Майкоп тут же осадил Толстого:

- Ну чо ты орешь? Чо? Не видишь, колхозники не в духе. Ты-то не
заводись. Щас им "Динамо" наваляет, и мы гордо уедем.

- А хрен ли они? - обиделся Толстый. - Я чо, эту всю шнягу слушать
должен?

- Да ты посмотри, Толстый, - поддержал Майкопа Фриц, - кто это орет,
кто? Они же уже шары залили, им лишь бы ты вытрепнулся. На фиг с ними
связываться? Их меньше трети, остальные нормальные. Не кипишись,
Толстый. Все будет ништяк. Нам же не нужна драка, фаны?

Наконец дошли до своей трибуны, развернули всю амуницию и понеслось:

- Дайте мне женщину синюю-синюю, я проведу по ней белую линию! Дайте мне
женщину белую-белую я из нее сине-белую сделаю!

- А надо-надо-надо гол.

- Сколько?

- Много!

- Как?

- Не важно!

- Надо-надо-надо...

- ...гол-гол-гол!!!

Кричалки, бой барабанов, горны.

"Динамо" давило соперника на чужом поле. Не зря, не зря сходили к Алею.
Болельщики "Торпедо" злились от криков фанов еще больше, чем от плохой
игры своей команды. Что кричали ребятам Blue-White Explosive с дальних
концов трибун не было слышно. А вот соседи бесились все сильнее. В ход
пошли уже угрозы расправиться с фанами после игры. Пока это были только
слова, и по своему большому опыту фаны знали, что чаще всего угрозы
остаются только угрозами. Просто народ пришел расслабиться на стадион,
выплеснуть агрессию. На словах это сделать проще всего.

За три минуты до перерыва "Динамо", до этого мощно продавливая оборону
противника, но все никак не распечатав чужих ворот, наконец-то забило
гол. Точно от зубной боли разом взвыл обиженный стадион. И только фаны
аплодировали динамовцам.

К перерыву в сектор фанатов подтянулись дополнительные "белые медведи".
Когда ребята стали выходить с трибун, за каждым шел солдат, на всякий
случай, для охраны.

Мэджик вместе с Хирургом пошли отметить местный туалет. За ними увязался
солдат. Выйдя из туалета, Мэджик предложил Хирургу прикупить шашлыков.
Они шли сквозь чужих болельщиков такие все из себя гордые и напускно
смелые. Однако вопреки всем тем угрозам, что звучали на трибунах,
рубцовчане смотрели на динамовских фанатов как на часть шоу что ли,
некоторые даже дружелюбно подмигивали, не зло подшучивали. Мэджик, до
этого готовый к любой провокации, расслабился и уже стал нагло
подмигивать редким среди торпедовских болельщиков девушкам, выискивая их
в толпе.

Так, крутя головой по сторонам, он вдруг наткнулся взглядом на человека,
лицо которого показалось ему знакомым. Мэджик никого не знал в
Рубцовске, поэтому он был удивлен, увидев тут кого-то из знакомых.
Тогда он еще раз посмотрел на этого человека. И, о, ужас, фан понял,
откуда ему известно это лицо. Это был тот самый "сторож" со стройки.
Невысокий, лет 30-35, худощавый коротко стриженный блондин с глубокими
залысинами, в черных джинсах и серой футболке, он как будто кого-то
пристально изучал, смотря в сторону от Мэджика.

Мэджик перехватил направление взгляда киллера и увидел, что тот изучает
группу из трех фанов: Саня, Фриц и Олег...

- Мэджик, - дернул его за рукав Хирург, - ну ты идешь или нет? Шашлыки!

Мэджик вышел из оцепенения.

- Да, да, шашлыки.

                                 * * *

Николай засек этого самого в котелке и с бородкой. Тот стоял с двумя
своими приятелями, пил пиво прямо из горлышка и о чем-то с хохотом
рассказывал.

- Ну, вот и все, - подумал про себя Николай. - Цель оправдывает средства.

Так любил говорить еще его старшина в спецназе, где давным-давно на
действительной службе Николай постигал азы снайперского ремесла. Для
снайпера выражения лучше не было.

Когда все болельщики в конце перерыва потянулись снова на стадион,
Николай незаметно пристроился следом за своей целью и уже не упускал
фана в сине-белом котелке из вида.

Стрелок сел почти рядом с фанатами, слева от них и стал ждать своего
часа. Но рубцовские болельщики разочаровали его. "Торпедо", получив,
видимо, взбучку от тренера во время перерыва, заиграло сильнее, игра
Выровнялась. "Динамо" все больше оборонялось, играя на контратаках.
Поэтому рубцовские болельщики отвлеклись от фанатов, во всю следя за
игрой.

- Где же обещанная драка? - думал Николай.

Надо было срочно что-то придумывать, как-то менять ситуацию в свою
пользу. Но, словно на зло, торпедовцы дожимали "Динамо" и все больше
гостили у ворот сине-белых. Страсти кипели на поле, а не на трибунах.

И тут сюрприз преподнес судья. Николай не заметил, из-за чего было
назначено пенальти в сторону "Динамо": он в это время поглядывал искоса
на своего фана, который вместе с товарищами, словно гипнотизируя игроков
"Торпедо", нудно распевал в миноре слово "мимо".

Вот это был подарок так подарок! Пока торпедовский игрок готовился
пробить штрафной, зрители, особенно та их часть - поближе к фанам, среди
которых сидел Николай, начали издеваться над "торсидой" Blue-White
Explosive. Фаны же, протестуя против пенальти, сперва заорали "А что на
поле за судья, он не видит ни-и...чего", а потом снова заныли "ми-и-мо,
ми-и-мо".

И бивший пенальти промазал! Вот это был взрыв эмоций. Фаны забарабанили,
загорнили, заорали, замахали флагами. Взорвались одна за другой
две петарды. На поле посыпался серпантин.

Жуткая обида повисла над стадионом. Николай почувствовал это и понял:
сейчас или никогда!

Он выхватил у сидевшего рядом пропитого вида мужичка недопитую бутылку
пива и швырнул наискосок к ногам стоявшего у бровки возле фанатов лицом
к игровому полю сержанту "белых медведей".

- А сволочи, кто так играет? - заорал Николай на опешившего от такой
наглой выходки соседа. - Нет, ну ты пойми!

И двинул мужика кулаком по морде.

Обернувшийся в это время военный, не разобравшись, откуда прилетела
разбившаяся бутылка, начал кричать на фанатов, двигаясь в их сторону. А
упавший сосед Николая заорал именно то, что и ждал от него киллер:

- Наших бьют!

Стадион словно ждал этого крика. К фанам понеслись со всех сторон. Даже
через поле с противоположных трибун. Никто ничего уже не мог и не хотел
разбирать. Вся та злоба, которая вдруг родилась в болельщиках после
неудачного пенальти прорвалась наружу.

Николай нащупал в кармане нож-бабочку и тоже двинулся в сторону ни в чем
не повинных "взрывов".

                                 * * *

- Блин! Чо ж я наделал-то? Блин, он же думает, что это Фриц. Елы-палы, я
ж в его шапке был. Побрился, козел, а Фриц-то - нет. Он же похож теперь
на меня того. Блин, Фриц...

Мэджик шел на трибуну и думал только об этом. Мозг работал в бешенном
режиме. Что делать, что дела-ать?! Сказать Фрицу, пацанам? А что
говорить. Этот киллер сейчас соскочит, а его, Мэджика, ждет разборка с
друзьями: почему сразу не сказал. Бежать к милиции? Ну и что он докажет.
Да мужик отвертится быстро. Надо что-то делать, что-то делать. Мозг не
давал нужного решения.

Мэджик пришел на трибуну и посмотрел на Фрица. Тот о чем-то шушукался с
Безухим, показывая в сторону ребятишек, которые точно саранча расселись
возле их больших знамен. Наверное, давал Безухому команду следить за
пацанвой - стырят флаг под шумок, а такое уже бывало.

Фриц, Фриц, сколько с тобой пройдено, пропито. И вот теперь Мэджик его
невольно подставляет. Подставляет по-большому. Подставляет под смерть.

А киллер уже сел рядом. Вон он смотрит слева. Ждет, гад, не таится. Чего
ждет?

- Да драки же, - осенило Мэджика. - Сейчас, не дай Бог, случись
заварушка, он мигом какой-нибудь финт выкинет. Надо следить за ним. Ишь,
падла, расселся!

Все вокруг перестало существовать для Мэджика. Он был занят только одним
- он искал выход. Фаны орали кричалки, фаны даже запустили "бомбу"
(супер-кричалку во время которой Майкоп выдавал фразу за фразой, а фаны
отвечали на нее дружно "нет": "Девочка Лена - Нет - Кинжал до колена -
Нет - Девочка Таня - Нет - Кинжал до Гималаев...", - и только после клича
"А наше любимое и никем непобедимое "Динамо", - все отвечали
"Да-а-а!!!"), Мэджик не поддерживал друзей. Он все думал. Он думал и
думал.

Назначили пенальти, а Мэджик даже этого не заметил. И только Саня
оторвал его от тяжелых мыслей:

- Мэджик, Мэджик, где петарды, блин, где серпантин? Ты сумку нес? Давай.

Мэджик нехотя пошел за сумкой, залез в нее и сначала отдал Сане с Олегом
петарды, а потом начал вытаскивать из нее серпантин - обычные катушки
бумаги для кассовых аппаратов, которые фаны тут же начали кидать на поле.

И вдруг рука Мэджика, шарившая в сумке, наткнулась на предмет, который
чуть было не заставил фана воскликнуть "эврика!". Но он сдержался.
Мэджик нашел выход. Если все сделать грамотно, все получится. Он
незаметно вытащил этот предмет и положил в задний карман джинсов.

А вскоре началась драка. Фаны, занятые поддержкой забегавших наконец
после неудачного пенальти динамовцев, не могли видеть, из-за чего
разгорелся скандал. Мэджик же, следивший пристально за киллером, знал,
кто спровоцировал драку.

У фанов на этот случай была отработана тактика битвы в каре. Так лучше
обороняться в меньшинстве. Только почуяв неладное, фанаты быстро сбились
в плотный квадрат, ощетинившись во все стороны древками флагов и
горнами. В умелых руках даже дудки становились грозным оружием, не даром
после одного из скандальных выездов в Новосибирск были расплющены о
головы нападавших болельщиков "Чкаловца" из сибирской столицы целых семь
горнов!

Мэджик тоже взял горн. Горн для его плана был лучшим оружием. Ведь
Мэджик не собирался обороняться на дальней дистанции, ему нужно было
нанести удар или два и быть при этом как можно ближе к своей цели.

А на фанов набегали двумя клиньями с двух сторон болельщики и солдаты
вперемешку. Первые бежали бить "торсиду", вторые пытались не дать драке
разгореться. Но болельщиков было больше. Особенно слева. Там, среди них
был и киллер. Мэджик видел только его. И этот клин врагов прорвал вскоре
оборону фанатов, началась обычная, неорганизованная свалка.

Мэджик видел, как киллер продвигается за спинами передовых рубцовчан к
Фрицу. В руке киллера что-то блеснуло.

- Нож! - понял Мэджик.

Но фан не дал убийце приблизится к другу. Мэджик сам вышел на охоту. И
как только киллер, увлеченный преследованием своей цели, оказался на
расстоянии удара, Мэджик воспользовался этим и дважды сверху вниз со
всей дури обрушил на голову врага горн.

Киллер повалился, а Мэджик упал на него сверху. Тот предмет, что он
спрятал у себя в заднем кармане, незаметно перекочевал в карман
оглушенного киллера, и Мэджик тут же попытался встать, что ему с трудом
удалось, и бросился в гущу драки, ближе к Фрицу.

                                 * * *

...На следующее утро Майкоп сидел в кабинете зам начальника рубцовской
милиции и выслушивал долгую нотацию.

- Короче, - сказал, видимо, уже уставший от собственных нравоучений
милиционер, - мы вас выпускаем. Валите к себе домой, и запомни: больше в
Рубцовск ни ногой. Чтобы ни одной вашей разрисованной рожи я здесь не
видел.

- Спасибо, спасибо това...

- Хватит. Вали. Но помни, мы могли бы не только по пятнадцать суток вам
за драку выписать, но и срок кое-кому намотать за хулиганку. Дома
уплатите штрафы. И больше сюда ни ногой! Ты понял меня?

- Понял-понял, уезжаем-уезжаем. Спасибо большое. Ну, я пошел?

- Побежал!!!

Майкоп, улыбаясь, поднялся со стула и пошел к выходу.

- Да, - крикнул ему вдогонку милицейский начальник. - А одного вашего мы
оставляем здесь. И, видимо, надолго. Наркотики, гашиш. Извини, но тут уж
наше право.

- Кого? - озабоченно спросил Майкоп.

Милиционер посмотрел в своих бумагах и ответил:

- Сазонов, Сазонов Николай Сергеевич.

- Сазонов? - Майкоп задумался.

Он, правда, не всех фанов знал по фамилии, но с такой фамилией он не
знал никого.

- Да, вроде бы не наш.

- Ваш-ваш, - погрозил пальцем милиционер. - У него и паспорт с вашей
пропиской при себе был. Так что не обессудь. А сядет он, скорее всего,
пока в "скорую" несли, сперва нож из руки вытащили, а потом проверили по
карманам - и пакетик с дур-травой. Хорошо, никого не порезал, а то бы
загремел еще на больший срок. Ну, все, пока. И больше в Рубцовск - ни
ногой!