Осень встала на грудь, наклоняется хмуро,
И, прищурив глаза, наплевала в лицо,
Замахнулась рывком и тихонько вздохнула,
Накрывая листвы светло-рыжим венцом.
Эх, тоска, твою мать, - голубиный помет.
Загрустила бутылка, в тепле запотела.
Сизый дым, умирая, собрался в полет.
Ты скажи, наша осень, - Чего ты хотела?
Нас бросали друзья, и кидали партнеры.
Уходили девченки к другим пацанам.
Натянули растяжки чужие саперы.
Улыбается Бог, и заржет Сатана.
И толкает в борьбу неслучайное горе,
Заставляя прожить перекошенный день.
Колосится судьба в перепаханном поле.
И наводит печаль на упавший плетень.
Коли в угол забит, и не выйти из лузы,
Коль придавлен в подвале бетонной плитой,
Не отчаянье пусть, а надежда нагрузит,
И подаст тебе руку обычный святой.
Верь, удача придет, и веселье нагрянет.
Но нельзя опускать свои руки в беде.
Только голос зовет, и судьба снова манит.
Я стою одиноко, сгорая в огне.
Полюби меня, Бог и возьми мои руки,
Помоги победить моих бесов во мне.
Как устал я от мук, но люблю эти муки.
Я сжигал себя сам, но очнулся на дне.
Роль сыграла себя. Сериала не будет
На разрыве побед и разбитых надежд.
Что случится еще? Только Бог нас рассудит
В одеянии белых и чистых одежд.
Осень встала на грудь, наклоняется хмуро
И прищурив глаза, снова плюнет в лицо.
Ожидай и проси. Может что-то и будет.
Просишь ты не один у небесных отцов.