Меня от оптимизма распирает.
Я прожил: пять умноженное на семь,
И понял: человек коль умирает,
То значит — умирает насовсем.
Его обложат яркими цветами,
Ему сыграют похоронный марш,
И плавно понесут вперед пятами,
На кладбище, конечно, не в гараж.
При жизни он пугался очень часто,
Не рассуждал, к чему весь этот яд.
Сейчас бы правду высказал начальству,
Но мертвые в гробу не говорят.
Он страха натерпелся очень много,
Хлеб добывая в полоне забот.
Сейчас бы он пошел другой дорогой,
Воскресни; нет, наверно, не пойдет
Меня взгляд властный тоже пробирает,
Я становлюсь податлив словно мел.
И все ж от оптимизма распирает,
Что я еще при жизни буду смел.
* * *
План повышен – очень лестно.
Нужен материал – известно.
Но лимит на материал
Укорочен. Словом, мал.
Вот загвоздка, вот она…
Лепим из жука слона?
* * *
Жил Емеля мужичёк,
Далеко не простачок.
На казённой на печи
Развозил он кирпичи
По булыжникам стуча.
И немало получал.
Подошёл к нему Игнат:
«Кирпичей подбрось-ка, брат,
И извёстки для гашения.
Вот и справка-разрешение.
Словом так, как там по Канту –
Подвезут по прейскуранту».
А Емеля: «Так скажу:
Без горючки не вожу.
Доставай и волоки.
Подвести всегда с руки».
Тои бензин принес в канистрах,
Это он проделал быстро,
Сразу получил отвод:
«Нет, такой не подойдёт!
Этим ты, Игната-сан
Можешь заправляться сам!»
И Игнат в избытке сил
Приносил и уносил;
Не успев открыть свой рот
Слышал: «Убери, не тот!»
Наконец Игнат прозрел,
Окончательно созрел, -
Взял бутылку коньяка.
Вот! Пойдёт! Наверняка!
* * *
Что с моей женой Наталкой? –
Снова ждёт меня со скалкой.
Сколько клялся ей: «Не лгу…
Нат, я непорочный,
Но расстаться не могу
С этой - сверхурочной».