Влюбилась девочка в Микроб и тот Микроб поцеловала.
И заболела враз бубонною чумой!
Полмесяца страданием страдала
В больничке сирой. (Умирать, как водится, отправили домой,
Когда в подмышках запылало сало
Бубонами в цветастый гной.)
Ах, кожа была – бархат! Теперь корка.
Свалялся волос, чернота у губ.
Хозяйку не признал домашний пёс Трезорка.
Облаял, словно чуждую каргу.
Микроб в больничку девочке бульончик не носил.
Дела, дела… Как много разных дел! –
Танцульками вприсядку колесил,
Да в барах до утра сидел.
Микроб, увы, простой был нехороший малый,
Каких немало.
Петюне Гонококку, дружбану
Микроб говоривал: - А мне по кочану.
Я не урод. Не трахаюсь я в блюдце.
Ну, склеит ласты. Чё, другие не найдутся?
Смеялся, колокольчиком звенел Петюня Гонококк.
Курлыкал и Микроша, сизый голубок.
Едрыть-тудрыть! Собачий крендель! Ё-Моё и бляхамухаблин!
Пенициллин! Пенициллин! Полцарства за пенициллин!..
Лежит Дюймовочка под капельницей в спальной,
Часы в гостиной бьют последний час…
Да, се ля ви - любви нет идеальной!
Смерть входит тихо, совершенно не стучась…
А ты, читатель мой, подлец, если не плачешь ты сейчас
Над этой былью скорбной и печальной…