конек-горбунок- Пародии- Юрий Андрианов- ХОХМОДРОМ

Конек-Горбунок.

Мечта - скотина. Цель – ничтяк!
Короче, надо пару строчек,
Чтобы сложился, так, пустяк
Среди подлунной этой ночи.

Держите сказку – сивый бор.
Мне Мишка рассказал по пьянке.
Писатель есть такой Ершов.
Стихи писал он про коняку.

Жил царь с царицей, с кем попало,
Надеялся себе помочь.
И пил. Мочил, в натуре, жало.
Хотел, чтоб раз родилась дочь.

Но лезли только сыновья.
На тот момент их было трое.
Кому-то жизнь – одна семья.
Царю казалось – это горе.

Не скучно. В хате дураков
В достатке. Дуры не хватает.
А тут пошел еще прикол –
Лошадки ночью исчезают.

Глядит и правда. Худ табун.
Маньяк завелся ли, цыгане?
И сыновьям он дал колун.
Еще полцарства кто поймает.

Глаза, свои, сомкнула ночь.
Трамвай последний сделал круг.
Поднялся старший сын – Не в мочь!
Переловлю я этих сук!

А тут девица с поволокой.
Глаза сошлись и разошлись.
Уставился – какие ноги!
Какие кони? – Провались!

Проснулся. Поле, как асфальт.
Лошадок меньше. Нет паскуды.
С царем базар идет на альт
Но с интонацией Иуды.

Вот вечер валится на склон.
Второй сынишка писять хочет.
И царь сказал – Держи заслон.
Видать, тебя удача мочит.

Словить ворА – судьба, твоя.
Возьмешь, убьешь – уже имеешь.
Безумны трели соловья.
Но ты уже надежду греешь.

И сын поперся в ночь в поля.
Ведра два браги – Не замерзну.
На три карманные рубля.
А над землей сплошные звезды.

Заветный в поле сеновал.
Лошадки под звездою бьются.
Он был, наверно, наркоман,
И было что и чем ширнуться.

Проснулся, разогнулся. Дождь.
Опять две лошади пропало.
Пересчитал. Сложи-умножь.
Чего-то все же не хватало.

О Господи! Твои пути
Неисповедны. Мы узнали.
Поставь Россию в карантин,
Увидишь – что-нибудь украли.

Дурак был третий. – Я смогу.
Жалел его отец нещадно.
- Хочу помочь и помогу.
А для тебя, отец, бесплатно.

Вот брови домиком легли.
Отец задумался – А стоит?
Иди Ванюха, помоги.
Раз ты надеешься на ноги.

Взошла Луна. Собаки взвыли.
Выходит пони. Уши – крах.
Такая подлая скотина,
Что в рожу глянешь – сразу страх.

Но Ваня-дурень. Все нормально.
Схватил за ухо и орет.
И, как всегда, российским матом
На горло чудище берет.

- Ты чо, корова, твою мать,
Тебе когда по роже били?
Короче, покатила масть.
И не по нам. Чтоб мы так жили.

Пугал всю ночь, и день застал.
Дышал поганым перегаром.
Наверно, конченый Иван,
И не похмеленый задаром.

Взмолилась ненароком лошадь
(Да знала бы – имела б толк)
На всю отмерянную площадь .
- Да чтобы ты от крика сдох!

И тормознула Ваню скряга,
Подняв его за волоса
- Корова, покажи бумагу!
И где она? В твоих трусах?

О небо! Как он нахамил!
Но уши накрутил победно.
Я – не историк. Там не жил.
Но лошадь ту считаю бедной.

Она призналась – Горбунок.
В животноводстве не орлы мы.
И я признался бы во всем,
Коль уши мне бы так крутили.

- Чего ты хочешь, расскажи?
Получку? Что ты там имеешь?
Да выплюни свои гроши
И поясни, чего ты мелешь.

Дурак себе был на уме
И, ковыряя в пачке «Приму»,
Впервые вдумался – А мне?
А вдруг и я удачу вынул?

Да что я видел? Что слыхал?
Лишь братья часто в детстве били.
А тут попался Таджмахал
С ценой безкомнатной квартиры.

Взревел Иван – Курить хочу!
Налей сто грамм, нет сразу двести.
Нетто опять лечить начну.
И бабу, дивную, - невесту.

Но, кстати, где наш договор?
Поставь копыто на бумагу.
Теперь ты мне послужишь вор.
Добавь еще немного браги.

Эх, пьянство – русская болезнь.
Похуже, чем чужая зависть.
Но Ваня дурень был не весь,
И пьянка как-то не связалась.
Забормотал Иван в пути,
Включив слегка автопилот,
- Мол, ты, корова, подожди,
Еще дойдет до нас Джек пот.

Вернулись кони. Царь доволен.
Живет. Немного овдовел.
И самогон, как прежде, гонит.
Живет, рулИт, но не у дел.

А старший сызмальства стучал.
Он веселился этим делом.
Балдел, а может быть, Кончал.
Урод, моральный, скажем смело.

Вот жабу к брату затаил.
Свой дом и Мерседес, и дача.
Дает немного. Было бил.
Дожился, у младшего клянчу.

И от полцарства отказался.
Откуда деньги? Чем живет?
Короче, маленький зажрался.
Пора и пнуть его в живот.

А в это время глядя в лица,
Меняя шкуру на сносях,

Летела белая Жар птица.
Перо летело в каждый мах.

Одно упало рядом с Ваней.
И свет поляну озарил.
- С Чубайсом я делить не стану.
Иван перо себе свинтил.

Заметил брат, что провод сняли,
А в тереме всегда светло.
Засунул нос слегка под ставни
И видит – светится перо.

Понятно, папе простучал,
Добавил – Ванька всю Жар птицу,
Мол, принесет, как ты мечтал,
Как будто жареную пиццу.

Отец Ивана звать велит.
- Я вижу, на глазах умнеешь.
Жар птицу мне. Пока не спит.
Иначе сильно пожалеешь.

Отец по газу сильно крут.
Ванюха знал. Живут-то рядом.
Он сам - дурак, но был не глуп,
Слегка контуженый снарядом.

Прикинулся. Зачем вам гриль?
А мне в болото лезть по гати.
Синица в руки – это стиль.
Что хуже? – Утка под кроватью.

Но надо все-таки помочь.
Он Сивке Бурке по лицу.
Вот так вот делай. Хошь не хошь,
Просил папаня курицу.

И взвилась лошадь. Вот судьба.
На дурака ишачить надо.
Пришла беда и ворота
Теперь раскрыты для парада.

Погнался. Курицу зашиб.
Неделю в РАО водку пили.
А может это перегиб?
Но деньги сразу поделили.

И царь доволен, и народ,
И Ваня спит спокойно ночью.
Но старший братик-идиот
Опять достать Ванюху хочет

Пишу я старые листы.
Ума немного. Листопад.
Конкретно варятся глисты,

Щипая съеденный салат.

Солдаты! На углу мороз!
И мы волнуемся под крышей
Но подошел какой-то пес
Да не араб. Зачем-то рыжий.

По-русски Ване говорит ,
Не выговаривая РЭ
Что конь на полосе стоит.
Аж ахнут на Рублевке все.

Поднял азарт за горло – рви.
Ты, Горбунок, послужишь крышей.
Напряг Иван свои мозги.
Адреналином часто дышит.

Хочу. Поедем. Украдем.
Тот конь не знает, что пропал.
Да на фига мы тут живем?
Он не надеялся – он знал.

Три моря Горбунок несет.
Конкорд отстал немного сзади.
Тошиба – радио орет
Опять воруем. Мы устали.

Царь уже немного чахнет.
Надо яблок молодильных.
Вызывает снова Ваню.
- Ты везучий, значит, двигай.

Запрягай своих коней.
Загони их всех, короче.
На дорогу сто рублей.
Не дурак ты, между прочим.

Вот тоска. Я что Джеймс Бонд?
ГРУ и КГБ?
Я летаю тут, как скот,
И всего за сто рублей?

Увеличивай награду.
Я, конечно, - не бедняк.
Но, когда ругаюсь матом,
Ты, батяня,- середняк

И валюты отстегни.
Мне лететь за сто морей.
Там не катят те рубли.
Баксы скидуй. Не жалей.

Царь за ухом почесал.
Сволочь, Ванька, - шалопут.
Самогоночки продал.
Выдал денег. Нужен фрукт.

Взял деньжат. В командировку!
Запрягает Горбунка.
Сигареты, сало, водку.
На прощанье три гудка.

Голосуй! Тоска печали.
Разогналась гонка. Пей!
Был я нищим на вокзале.
Ты пугать меня не смей!

Все концы я на трамвае
Знаю на ночном часу.
Я тут каждую канаву
Знаю носом и в носу.
Город, средний, в Алабаме.
На углу последний сад.
А под яблоней стояли
Сто собак. Помог ведь брат!

Бился Ваня. Волком выл.
Дураком не зря прозвали.
Выбрал яблоко и взмыл.
Нам упорства не хватает!

Пообещали дождь в прогноз.
И Горбунок летел под профиль.
А дома палкой стукал босс.
Братишка зубы стер до боли.

Опять прогнулся. Все ничтяк.
Помолодел батяня. Хватит.
Замолкнул брат – бывалый хряк.
Вот-вот и счастье жопу схватит.

Мечтал Ванечек под Луной.
Листал страницы старой сказки,
С прыщей выдавливая гной,
Лишай замазывая смазкой.

Но брат опять шепнул отцу
Мол, есть такая, бать, царица,
Что явно каждому лицу
Она смеясь глядела в лица.

- Зови Ванюху – был указ.
Похмелье! Снова самогон.
Мол, заводи по новой КРАЗ.
Ведь у царя был начат гон.

- За самкой мне. На край земли.
Царицу мне, чтоб нету краше.
Гони что хочешь – не гони,
Но знай – мое не значит наше!

Вскочил Ванечек на коня.
Ишак лишь передернул ухом.
И засвистел сквозняк пьяня
Гонимый перегарным духом.

Стакан налит из термозка.
Немного легче все с похмура.
А вон гляди, течет река.
Ты погоди, догоним утро.

Чужое царство. Белый день.
Трава по пояс. Дом из камня.
Царица. Я полезу. – Лень
Чужою бабой заниматься.

Но надо. Был уже приказ.
Стреляться поздно. Мы у цели.
Вложиться нужно в пару фраз.
Но уместиться на постели.

Молва давно пришла сюда.
Мол, дурака судьба пинает.
И это царская беда,
Что царь сюда его кидает.

Его заждался эшафот.
Запали щеки и щетина.
И если б дали бутерброд,
Он съел бы полностью, скотина.

Встречали дурня. Барабан
Гремел два дня. По барабану
.Стучала чья-то голова.
Чего не сделаешь по пьяни.

И тут Иван уже ползет
По переходу в светофор.
Царице от любви орет.
А рядом доктор – это ЛОР.

Просился, бился головой.
Мозги бы были – сотряслись
Случайно стукнулся ногой,
Но это больно.- Расколись!

Царица глянула в окно. –
Ползет чудовище к дворцу.
Немного выпила вино.
- Налейте рюмочку гонцу.

Хотел царевну лаской взять.
А та затребовала бабки.
Подумал сразу, - Где их брать?
Я вновь забрасываю лапки.

Царевна знала – Не дурак
Сидит напротив. Знает цену.
- А ты мокнись на три котла.
И дурь уйдет, накапав пену.

Нырнул. Вернулся. Человек!
Красавец! Хоть сияй на тумбе.
Улыбка – белоснежный снег.
И запах, как от розы с клумбы.
Царь пО боку. Конкретно свадьба.
Царица счастлива. Поет!
И Кремль – новая усадьба
Любимых за руку ведет.

Был пир, был мед. И мы там жрали..

Наелись мяса и блинов.
Ну, а потом неделю срали,
Как будто сразу сто слонов.

Ивана я судить не стану.
Не встретил Сандерса он Таню
И жизнь его была легка
Стараньем только ишака.