Это было в Анапе. Шла в соломенной шляпе.
Плыл из окон Вертинский и Высоцкого хрип.
И не знаю откуда, краснорож и нахрапист,
В полинявшей тельняшке подошёл ко мне тип.
Он представился - Глейзер, массовик и затейник,
Всем известный в Анапе, сетевой куплетист.
Он погладил собачку, больно дёрнув ошейник.
Был он стар и неловок, и весьма неказист...
Было жаль его, жертву, алкогольных напитков:
Под дырявой тельняшкой всё же тлела душа.
Я ему протянула, сострадая, кредитку,
Пожелала удачи и поспешно ушла...
Долго длились глухие за спиною рыданья,
Треск тельняшки, проклятья, мастурбации стон...
Знать, у музы к бездарному нет состраданья.
Знать, поэзия губит тех, кто дара лишён.
Это было в Анапе. Шла в соломенной шляпе. (хи-хи) Плыл из окон Вертинский и Высоцкого хрип. (раскаты хохота) И не знаю откуда, краснорож и нахрапист, (уписываемя, держась за живот) В полинявшей тельняшке подошёл ко мне тип. (гомерический хохот с паданьем со стула)
Как странно – именуют все коллеги (хи-хи) Дам, по-мужски одетых, без прикрас, (раскаты хохота) Красивым гордым словом – бизнес-леди… (уписываемя, держась за живот) А коль мужик одет как баба – педераст?.. (гомерический хохот с паданьем со стула) (с) Виталий
Типус грязною лапой Изорвал мне всю юбку. На фиг* эту Анапу - Завтра еду в Алупку! Там, хотя - не в Париже, Но и лучше Алушты. Там и цены пониже И теплей потому, что!