Где-то там, в далёкой Папуасии,
Умирал последний людоед.
Скушать человеческого мяса
Так ему хотелось напослед.
Он считал — отведав человечины —
Оживёт и жизнь свою продлит.
Людоеды, как и все — не вечны.
Вечность людям не благоволит.
Подносили бедному сосиски
И из кенгуру окорока,
Даже внутривенно влили виски —
Шевелил конечностью пока.
Но под утро все же ноги вытянул,
Родственники плакали навзрыд.
Людоед из тела душу выплюнув
Был в песочек островной зарыт.
Милые, родные современники —
На холодной танковой броне,
Для чего стреляете, калечите —
Чересчур привыкшие к войне.
Не гордитесь громкими победами,
Колотя друганов по плечу.
Может, хватит быть вам людоедами?
Лично я быть съеден, не хочу.
ПИЯВКА
Сижу в болоте я такая терпеливая,
Сижу и никуда не тороплюсь.
Для многих жизнь — вещь очень щекотливая,
А я к ней присосусь, я присосусь.
Рыбёшек-краснопёрок тянет к чистому,
Они жильцы проточного пруда,
А я давно придерживаюсь истины:
С болота никуда мне, никуда.
Пиявка я, люблю покушать плотно я,
Дремать от всех течений вдалеке,
И уверяю вас, что жизнь болотная
На много лучше жизни на реке.
Мечтой не увлекаюсь – глупой сказкою,
Хотя в одной из них я смысл нашла:
Ах! Если бы подёрнуть море ряскою,
Как в море жизнь была бы хороша!