* * *
Пробило двенадцать и Золушка тыквой
Глядит удивлённо сквозь сочную мякоть
На старого деда, что бабой спесивой
Избит был корытом. Ей хочется плакать.
Тоска хрусталём заливает дорожки*,
Неведомы ране. В зверушьих обличьях
Невиданных особей рожки да ножки
Следы пролагают. Пойдёшь по привычке
Направо - с конём разменёшься цинично,
Налево - столкнёшься с заученной Муркой**.
За джином в бутылку залезешь лирично,
Но жидкость предстанет Сивухою-Буркой -
Заржёт, Джельсомино пронзительным басом,
И хворосту воз ускользнёт от каурки.
Толпа Буратин во фривольном экстазе
В гостях у Барбос-Карабаса в кастрюльке.
У Рябы, хохлатки, стащил Дядя Фёдор,
Верша преступление для наказания,
Омлета звено, крокодильей породы -
Под ломом*** у Врунгеля полон отчаянья.
Двенадцать пробило. Несётся карета
Сидят в ней Онегин, Татьяна и Чацкий,
И Золушка с тыквою, стащенной где-то.
А сзади - Фандорин, пронырливый статский...
* - там на Неве(домых дорожках)
** - той, что ходит - песнь заводит
*** - старший помощник
))) У меня был подобный постмодернистский опыт на хихире:
Постмодерн
В тридевятом королевстве у Заставы Ильича Ярославна громко плачет, утопивши два мяча. На неведомых дорожках, на железной колее Труп Карениной белеет точно парус в синеве. А из маминой из спальни, чешуей как жар горя, Злой чеченец ножик точит, вихри русые крутя. "Вы точите, вам зачтется дней последних донца до", - Ленин тихо отвечает крёстный как отец Брандо. Тятя, тятя смотрит косо, низко голову склонив: Там, где прорезь пулемета, чрез Урал плывёт комдив. Рядом лодочка. Герасим небом дивится, гадает: "Тонет? Выплывет? Полюбит? И меня с собой потянет?" Три сеcтрицы под окошком песню звонкую поют И зубами точно белки карандашики грызут. А они-то не простые, разноцветные, "ТМ". За обедом петь опасно: глух и нем, когда я ем. Я пишу вам. Что же, боли? Не маркиз Вишневый Сад. Были рифмы в наше время, триста лет тому назад...
Ой вы, сени мои, сени, гой еси, Цой, Чук и Гек, Пушкин, Лермонтов, Есенин, прищур Вия из-под век - Все смешалось по-облонски в голове за тридцать лет. Эй, карету мне, карету... самолет... велосипед... Буду гнать я очень долго - семь килОментров езды. Буду гнать, ведь я гонимый. Я гонец к вам из (молчу).
В тридевятом королевстве, кривомогий и хромой, Моисей меж волн маячит да качает головой. Ярославна громко стонет у Заставы Ильича, То как зверь она завоет, то застынет, как моча. На неведомых дорожках, руки в брюки, ноги врозь Дядя Стёпа волком воет, как Юнона на Авось. Труп Карениной из спальни, как двойняшки из ларца, Подлетает к умывальне; бел душой, темней с лица. Сто чеченцев в темпе вальса бродят дракою манимы Уронил их Путин нА пол - миссия невыполнима. Петька Анке рожу скорчил, командора уж не хочет, А Герасим сучку мочит с тыщапервой брачной ночи.
Птицы жар сосулькой тает у Ивана-молодца. Разморился, отдыхает в тЕни Гамлета отца. Побелело чисто поле, у с Заставы Ильича. Одеяло убежало с партизанского плеча...