Промерзшие углы барака.
Мне только год. Пока здоров.
Мать затопила печь, однако,
Ушла за новой связкой дров.
Чтоб не застыл, посажен в ванну,
На кучку разного тряпья,
И на плиту - найти нирвану ,
Не жарить собралась меня.
Конечно, нет. Мать так решила:
Ну, посидит минуты три, —
Я только печку затопила,
Плита холодная почти.
Ушла она. Ушла — пропала.
А в печке разгорался зверь.
А там поленница упала,
Собой загородила дверь.
Мать билась запертою львицей.
О! что там было за стеной,
Там крику было не пробиться:
Сгорал на печке сын родной.
Шум этот сковырнул соседа:
« Что «деется» в дровянике?» -
Она: «Скорей! Скорее, Федя!
Пацан там, в ванной на плите!»…
Не помню — мал, не обессудьте.
Все с материнских это слов:
Ребенком был довольно шустрым,
Уже на подвиги готов.
Сидел я в ванной с голым задом,
Руками тряпки ворошил,
Огонь трещал, ну, как и надо,
Чугун плиты нагреть спешил.
Тряпье я из-под зада выгреб,
И оказался на плите.
Вот так жар кожу мне и выбрил,
Ношу до сих пор шрамы те.
Орал, наверно, я истошно,
Пока сосед наш ни прибёг…
Вот так однажды не нарочно,
Я превратиться мог в пирог.