…У нас ливень непереставаемо-сутошный. Темно-сыро, грязно-холодно и на трубе кто-то играет – наверное, праздник, какой-то! Писать, никуда не хочется. Вам, только. И ни о чём – о Вас, только. А чего, я Вам, про Вас, нового рассказать могу? – только про себя. А про себя, мне, неинтересно. Чего я себе, про себя рассказывать буду? – тем, более, что навру половину, наверняка. Нету у меня к себе доверия, никакого. Утрачено и подорвано. Обычная судьба подрывника, барабанщика и рядового героя партизанского подполья, заброшенного в глубокий тыл противника 40 лет назад. Я, уже, даже, думать скоро стану на языке условного противника. И сны на нём смотреть. (ровно по 20 минут ( ролики так нарезаны)). Центр сообщил, что, где-то, далеко, поспели вишни в маленьком саду у Дяди Вани… Когда, выходишь, вечером, на задание (как будто, погулять) – то слышишь, весёлый смех и думаешь: О, майн гот – опять, эти, дриттен швистеры (3 Сестры (нем. неграм.)), заглянешь через плетень – ан, нет – и тут, молдаване! (виноград собирают). И сразу, такое ностальжи, что – не камильфо, даже! Завернёшься в свой камуфляж, поднимешь воротник и дальше грустишь трусцою. А иногда, такой спазм агностицический к горлу подкатывает, что и не выразить, даже… Разве только, голосом Е.Копеляна под мелодию М.Таривердиева, в третьем лице, множественного числа: о том, что, настоящие мужчины, никогда, ничего, не теряют и не подают, особенно, виду. Их так учили. Потому-что, они - полковники и потому, что, им никто не пишет. А одиноко им бывает, только один раз, в сто лет. Мужественные, дисциплинированые, верные присяге, они нордически сдержано, но, аккуратно и методично, каждый вечер, зажигают зелёную лампу на подоконнике в своей квартире на 3-м этаже и прислонившись к холодному стеклу, смотрят на пьяное безумие ночной Блюмменштрассе, на этот, долбаный, зоомагазин и стараются не думать.
И это, иногда, получается…