Сидела репа под землёй. Сидела репа.
Вдруг кто-то взял её за хвост весьма свирепо
И стал тащить, и стал тянуть, ругаясь матом,
Как будто репа же ещё и виновата!
Сказала репа: «Обломись!», упёрлась крепко,
Чтоб не сумели супостаты вынуть репку.
Она себя блюла отнюдь не ради супа,
Не для того, чтобы её сожрали тупо.
К тому же был у репы друг, влюблённый слепо –
Крот-олигарх, он обожал толстушку-репу.
А тут какой-то овощной маньяк-любитель
Руками грязными залез в её обитель!
И крот, на плешку натянув поглубже кепку,
Схватил, желая подсобить, за бёдра репку
И потянул её назад – «Держись, подруга!»
(Ну, тут пейзанину пришлось, конечно, туго)…
Так два часа они вдвоём её тягали,
Весь аппарат вестибулярный расшатали.
Ботва помята, синяки на пышном теле,
Уже гражданка репа дышит еле-еле…
…Лежала репа на земле. Лежала репа.
Был вид её не комильфо, весьма нелепый.
Крот-олигарх и старичок сказали: «Боже!
Сей третий сорт нам даже в руки брать негоже!»
И даже в суп, в плебейский суп её не взяли!..
Всего осталась пара строчек для морали:
Чтоб отыскать свою по жизни половинку,
Цените сущность, господа, а не картинку!
А крот от горя землю рыл, но там не сгинул. Нашел себе неразорвавшуюся мину. Пусть ржава вся и холодна была та мина, Зато никто ее так просто не отнимет.
"То, что спрятал, то пропало. То, что отдал, то - твоё" (когда еще он сказал!)
Увы, плебейская мораль: своё отдать всегда нам жаль. Вот Руставели про житьё: "То, что ты отдал, то - твоё"... В твою вцепились половину? Да не жалей, отдай скотину.
Жюри ругать - так никаких не хватит нервов, но сходство есть с сюжетной ситуацией: там первый приз тянули, значит, дружной хеврой. А нашей-то к кому было податься?!