ХОХМОДРОМ- смешные стихи, прикольные поздравления, веселые песни, шуточные сценарии- портал авторского юмора
ХОХМОДРОМ - портал авторского юмора
ХОХМОДРОМ

Смешные истории: самое свежее: стр. 9

ХОХМОДРОМ
ПОКАЗАТЬ ТЕКСТЫ
НАЙДЁТСЯ ВСЁ >>>
НАШИ АВТОРЫ
ОБСУЖДЕНИЕ
Удачные произведения
Удачные отзывы
Добавить произведение
Правила сайта
РИФМОСКОП
Присоединяйся! Присоединяйся!
Смешные истории: самое свежее: Стр. 9  Оцен.   Раздел    Дата   Рец.   Посет. 
 

КУРЬЁЗ.

(ЮРИК) 		  23  Смешные истории  2021-01-19  0  226
В райкоме партии шло совещание актива. Первый секретарь, как обычно всем раздавал на орехи, кое-кому доставалось много и даже в грубой форме.
Василий Павлович никогда не стеснялся в выражениях и уж если ты что-то нарекошетил, то знай, получишь по первое число, со всеми вытекающими. Иногда он даже хвалил кого-то, но похвалы всегда было гораздо меньше, чем той самой раздачи на орехи.
- Ну вот вроде и всё.
Хотя нет, подождите, где это у нас тут горе-пожарник, почему то вот так сразу, охарактеризовал нового начальника пожарной части.
Генка вскочил и по военному представился по полной форме.
- Капитан говоришь, ну-ну и что же ты капитан мех. ток в Родине с сеновалом не принимаешь? Время колхозу сено завозить, а ты говорят, упёрся и ни в какую.
Вредишь потихоньку, ой вредишь.
Мы с твоим батей в одной упряжке, ещё с целины и всегда ладили.
Так что ты давай подписывай что надо, а строители потом всё потихоньку выправят.
- Никак нет, - проговорил Генка. Такой объект принимать нельзя.
Вдруг что случится с меня же и спросите, я уже не говорю о главных проблемах, но они даже щиты с пожарным инвентарём не поставили.
- А какие же там ещё главные проблемы, крепко удивившись выпаду молодого пожарника привстал со своего места Василий Павлович и зайдя за спину председателя колхоза, взялся за спинку стула, на котором с видом победителя сидел председатель.
- Я вам подал рапорт в полной форме по этому поводу.
Но если вы не ознакомились, могу перечислить.
Так вот по периметру выставили гидранты, только летом вода к ним не поднимается, да и трубы к гидрантам проложили несоответствующего диаметра, а пожарные ямы пусты и при случае минимального возгорания, тушить абсолютно нечем.
Я такой объект принять не могу, не положено.
- Да ладно тебе выпендриваться, я туда свою пожарку поставил, проговорил председатель колхоза.
- Видел я вашу водовозку без двигателя.
Даже в её бочку воды налить не удосужились, взять не откуда.
Да и ямы пожарные проверить надо, мне кажется, что прораб с его бригадой всех нас одурачить хочет. Ямы говорят без бетонного дна, а без дна вода никак держаться не будет. Короче объект я не приму и всё, хоть расстреливайте.
- Вон оно что, так и не примешь.
- Нет, не приму.
- Ну, а что же нам скажет председатель колхоза, или у вас с прорабом полная идиллия. Знаю я этого выходца с Кавказа, проныра, он кому хочешь без мыла влезет, тот ещё фрукт. Ты же вот приходишь ко мне говоришь, помоги Василь Палыч, надави, а у самого вон какие косяки, а может у вас с этим чёртом Мамедом и рыло в пуху.
Ну-ка давай объясни, что вы там наваяли, куда денежки колхозные упрятали.
- Да, в самом деле, трубы меньшего диаметра положили, да хорошо хоть такие были, кстати если бы не Мамедов так вообще никаких не было, а вода действительно в гору только зимой поднимается, зимой ямы заполним, а на тот год, всё в лучшем виде будет.
- Что с водой, уже как-то по-звериному прорычал Василь Павлович и подошёл сзади директора коммунального хозяйства.
Полностью лысый директор коммунального хозяйства весь сжался.
Ему видно показалось, что первый секретарь его ударит по лысине, и он с обречённой неистовостью весь сжался и с каким –то страдальческим заиканием полностью обрисовал сложившуюся ситуацию.
- Так я же по весне говорил вам, что лето не выдержим.
А директор Сельхозтехники отдал новый насос нам предназначенный в Целинный, а у нас старый отказал, капиталка нужна.
Теперь вот кое-как двумя оставшимися село снабжаем, а в гору вода сама не поднимется.
- Иван Андреевич, как это понять?
Василий Павлович остановился позади директора Сельхозтехники.
- Так посёлок Целинный с весны без воды остался, я по вашему указанию и отдал, что же с меня спрашивать.
-Так почему же новый не заказали, мать вашу.
- Так заказали, а его нам в четвёртом квартале обещают.
- Замкнутый круг, как ком снежный, от малого в большой превращается. Риторический вопрос. «Что делать?»,- удручённо проговорил первый секретарь и уселся на своё место. От безнадёги он просто взмахнул рукой и все потянулись к выходу.
-Стой, кто идёт, услышал Генка окрик сторожа и остановился.
- Да это я дядь Федь, Генка.
- Стой где стоишь, председатель запретил кого –либо впускать.
Чего тебе здесь посреди ночи делать?
Генка всё же подошёл ближе к воротам.
- Ямы пожарные мне осмотреть нужно.
- А пошто среди ночи?
- Да днём я думаю меня к ним не допустят, а я сейчас их осмотрю, а ты не говори что я здесь делал, не был мол, никого не пускал.
Я тебе тут красненькую принёс, ночь она побыстрее пролетит.
Сторож закряхтел по стариковски, но против красненькой не устоял.
- Ладно, смотри чего там, но уж гляди, не выдай меня.
Две закрытые дёрном пожарные ямы были с устроенными сверху люками и стеновыми лестницами, но как и ожидал Генка, бетонного пола в них не было и сколько ни лей воды в такое хранилище, вода будет уходить, а ямы эти завсегда полнёхонькие быть должны, дело-то нешуточное склады с зерном, мехток и сеновал всего самого большого колхоза.
Тот ещё фрукт, вспомнил про Мамедова Генка.
Ишь гадёныш удумал чего.
Он с пренебрежением вспомнил вечно прилизано - ухоженного прораба кавказских строителей. Он в отличии всех местных был всегда при галстуке и шляпе с огромными полями с сильно изогнутым вниз передним козырьком, такой и правда без мыла, кому хочешь пролезет, шустряк.
Буквально с самого утра Мамедов появился у него в кабинете и без всяких лирических отступлений, взял полный список недостатков и бегло прочитав сказал, - что всё будет исполнено в течении трёх дней.
Вот и ладненько, тогда и подпишу. Генка не заставил его менять трубы к гидрантам, ясно понимая, что таких труб в наличие нет, да и эти пойдут за неимением лучшего.
Ровно через три дня Мамедов вновь объявился у него в кабинете и поехав вместе на объект Генка в присутствии председателя проверил все недостатки и подписал акт приёмки объекта. Всё получилось по честному, по деловому, хотя и чувствовал Генка недовольство прораба в этаком исходе.
Где то через неделю Мамедов вновь появился в кабинете пожарника и проявляя кавказское радушие, начал активно приглашать Генку отметить день рождение своего первенца, который рос где-то в Азербайджане.
-Ох, Геннадий Николаевич, очень прошу, не откажи, радость у меня большая, сыну моему первому десять лет сегодня.
Поехать не смог, дела, а вот здесь на природе отметить хочу.
Я за вами машину пришлю. Приезжай пожалуйста, мои люди барашка режут, выпьем, посидим, повеселимся, девчонки там есть, если захочешь, то не откажут. Мне с тобой дружить надо, ведь не враги же мы.
Ты свою работу выполняешь, я свою. Не откажи ради бога.
Генка попытался отнекиваться, но у него этого совсем не получилось, и он благостно ответил согласием.
Ближе к концу рабочего дня за Генкой действительно приехала синяя девятка Мамедова с его водителем и они быстро помчались к реке где их ждал барашек и совсем неожиданный Генкой несуразный курьёз, от которого вся Генкина жизнь, просто вывернулась наизнанку.
У костра их встретил виновник торжества и радостно разлив в стаканы коньяк, они выпили по первой и тут же повторили. Коньяк радостным теплом охватил всё тело и вдруг Генка услышал весёлый смех приближающийся от реки компании. Каково же было его удивление, среди всей этой крепко поддатой братии он увидел свою жену в откровенном купальнике выходящую из кустов в обнимку с каким -то хачиком. А вот и девчонки, проговорил Мамедов и увидев реакцию Генки, так и застыл с поднятой рюмкой.
 

Тоже Флот или чаепитие в доме на ...

(Нахимоза) 		  20  День ВМФ  2021-01-18  2  797
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

      «SKOLARIS…»

      «СИСТЕМА» ИЛИ НАЧАЛО СЛАВНЫХ ДЕЛ…

      «Обратите внимание, мальчики, вот это здание Военно-Морского

      Училища. Учат пять лет. Одевают и кормят».

      Дядя Юра из Ленинграда

      Сашка хотел стать летчиком, но… пути Господни неисповедимы, и привели эти пути Сашку в город Пушкин, а там, в Ленинградское Высшее военно-морское инженерное училище. И началась для Саши жизнь, одетая в морскую форму– он стал курсантом паросилового факультета на целых пять лет….

      А этому предшествовало предъявление своих умственных способностей, которые надо предъявлять целой умственно-способной комиссии.

      - Итак, начались экзамены в «систему» (мы так называли училище), - рассказывает Сашка, - Столы в спортзале одиночные и их много.

      Подготовка у меня была нормальная, особо не мандражировал, присматривался к абитуре….

      Запомнились ему две личности: один чернявый парень, одетый в модный френч по моде 60х годов "а ля Битлз". Второй - в жутких клешах с выстроченной складкой и огромными зелёными пуговицами на клапанах задних карманов. Впоследствии, они, все трое, оказались в одной роте. Модявого парня звали Вин (как героя из «Великолепной семерки»), а второго, во фраерских штанах, звали Лёха Одинец. Один из них, это который Вин, он же Витя Тюленев, впоследствии стал командиромБЧ-5, а второй, которого звали Леха Одинец, стал почетным курсантом 15 роты – не сподобила судьба-судьбинушка примерить ему лейтенантский китель. Но это все в будущем….

      Короче, молодая поросль будущих военных инженер-механиков прибыла, как говориться, "с вещами», на ближайшие 5 лет к месту расквартирования - казарму для абитуриентов.

      Поселили будущих механиков на 1-м этаже, где-то рядом с проходной.

      И стали использовать, по назначению, на всю катушку, т.е. на всякие хозяйственные работы и, естественно, уборку территории.

      Позднее, когда экзамены подошли к концу, сформировали роты нового набора по факультетам и тех, кто «шагал в первых рядах», отправили на Паросиловой Факультет. А в «первых рядах шагали» иногородние.

      Местные, в это время, ещё жили по домам, и наслаждались мамиными пирожками.

      В роте «паросят» (так звались курсантики паросилового факультета) старшиной роты назначен был ветеран всех мыслимых и немыслимых военно-морских служб, обществ и сообществ мичман Серяков.

      Это был настоящий «сундук» (так на флоте издревле называли кондукторов и унтеров, которые потом стали мичманами в советском ВМФ),еще старой школы. На таких, как он, говорили, Флот держался.

      Ну, что ж, старшина роты был, а вот старшин взводов не было.

      Встал вопрос– кого назначать? Не мичманов же?

      Вот Сашке во взвод и избрали «всеобщим голосованием», самого крупного и, как казалось, самого крутого «паросенка» Леву Атояна.

      А Левка кроме сухумского пляжа, обезьяньего питомника и школьной пионерской линейки ничего подобного командованию взводом и не видел.

      Вот Левка и подъехал к Сашке – как-никак, а отпрыск офицера, и, стало быть, армейский порядок знает. Он и спрашивает того: "Шурик, а что надо делать?"

      А Сашка, уж больно есть хотел, возьми да и ляпни тому: «Лева, а делать, ничего особенного и не надо. Ты это - води строй на обед, да, командуй - "ать-два!"      

      И кто бы мог подумать, что это поучение воспримется дословно, как инструкция.

      И вот идет строй будущих курсантов в сторону курсантской столовой, а навстречу ему будущий начальник факультета Иосиф Давыдович Земляк, человек во всех отношениях порядочный, благовоспитанный и почитающий военную науку, аки святцы.

      Вот он идет и слышит: «Ать-два, левой! Ать-два, правой! Ать-два! Ать-два!»….

      Ну, офицерская душа Иосифа Давыдовича и взбрыкнула:

      - Строй, стой! Старший – ко мне!

      Строй, естественно остановился, а Левка продолжает идти, лицо-то вперед – ведь командир, и продолжает свои «ать-два»….

      Так он и дошел до звания капитан 1-го ранга и должности Начальника факультета Высшего военно-морского инженерного училища имени Ф.Э.Дзержинского, а, попутно, Начальника лагеря этого самого училища.

      Но об этом потом, чуть позже….

      Вот так оно все и начиналось…. Во всяком случае, для Сашки Спиридонова.

      УЧЕНЬЕ– СВЕТ…      

      МАРК

      Марк Шлемович Фрадкин. Нахимовцам моего поколения это имя внушало громаднейшее уважение и такой же страх. Мужчина небольшого роста с большой лысиной, на которой лежала длинная, заколотая невидимкой, прядь остатков былой шевелюры. Он не умел медленно или неспешно ходить. Он летел по коридорам училища, словно фрегат в полном ветре. А над его головой, как вымпел, развивалась эта самая прядь волос. В свое время Марк Шлемович носил военно-морскую форму и был переводчиком-синхронистом. Причем, лучшим в этой тяжелой профессии.

      В описываемое мной время Марк преподавал нам экономическую географию на английском языке.
      Первое, что мы видели в начале урока, это открываемая дверь и из неё влетает в класс... большой потрёпанный портфель, который с грохотом падает на учительский стол. Следом за портфелем в классе появлялся Марк, на ходу произнося свою дежурную фразу: "Good morning comrade nakhimovaites!"...
      Мы вскакивали, а потом, с дрожью в коленях, садились за парты, и с немым благоговением пытались понять – чем отличается экономика США от экономики СССР, если территория США в три раза меньше территории СССР.

      На первые парты мы старались не садиться, так как «эмоции» Марка Шлемовича, а человеком он был очень эмоциональным, вылетали из его рта очень далеко, и накрывали тех, кто сидел на этих партах, словно бомбы при «ковровом бомбометании».

      Он вызывает к карте очередного нахимовца. Тот поднимается из-за парты и следует к доске, на которой укреплена экономическая карта нашей планеты. Он идет, как каторжанин на этапе. Как каторжанин, у которого ноги закованы в кандалы. Он прекрасно понимает, что сейчас почувствует себя «летчиком камикадзе».

      Через некоторое время слышится эмоциональная, но резкая отрывистая речь Марка Шлемовича:

      - Нет, ты посмотри, как они над тобой смеются.…Как они над тобой смеются! У тебя в голове абсолютный вакуум! Абсолютный вакуум! You make me crazy! (Ты сводишь меня с ума) Садись, экономист. Два!

      Но бывало, что и сам Марк Шлемович заходился в хохоте:

      - Нет, ты посмотри, каков молодец! Карл Маркс собственной персоной мог бы у тебя

консультироваться. Я уж не говорю об Адаме Смите. Садись, экономист. Три!

      Сегодня я благодарен Марку Шлемовичу за то, что благодаря его эмоциональным урокам стал, да и не только я, знающим и грамотным офицером.   

      КРАФТ

      Что такое кафедра английского языка в Ленинградском Нахимовском военно-морском училище в шестидесятые годы? Это, собственно, английский, это экономическая география на английском языке, и – это военный перевод.

На уроке военного перевода, который ведет майор Федор Кравченко, у доски «летает» Йося Кучинский.

      Да, Йося «летает», а Крафт, мы так называли между собой нашего преподавателя, скучает. Наконец, Кравченко не выдерживает:

      -Sit down, Yosya! I will put you a big TWO! (Садись, Йося! Я поставлю тебе большую двойку!)

      Он закатывает рукав кителя, сгибает руку в виде лебедя, символизирующего Йосину двойку, и слышит в ответ:

      - But the craft is the airplane! А «КРАФТ» - это самолет!

      Преподаватель смеется:

      - Иди на посадку, самолет…

      В журнале у Йоси появляется тройка.

      ОТЕЦ АНАТОЛИЙ

      - Анатолий Тимофеевич (это вместо «Товарищ преподаватель!»)! Одиннадцатый класс для урока готов, – рапортует преподавателю дежурный по классу.

      На преподавательском лице, «обрамленном» сверкающими очками, появляется улыбка, и он произносит свое приветствие: «Гип! Гип!»

      Класс унисонным хором в двадцать глоток рычит: «Здравия желаем, отец Анатолий!»

      Анатолий Тимофеевич – учитель рисования и черчения. Надо заметить, что очень хороший преподаватель. Человек-преподаватель, влюбленный не только в свою профессию учителя, но любящий и сердцем, и душой строгую линию чертежа и цвет рисунка.

      Мы были в него просто влюблены, воспринимая его, как своего близкого товарища.

      А еще он обладает феноменальной памятью:

      - Что-то мне этот чертеж знаком, - говорит Анатолий Тимофеевич Сережке Полянскому, разглядывая его работу.

      Сереге было лень чертить. У него в этот период был роман с балериной. И он удалил со старого чертежа фамилию бывшего исполнителя и роспись учителя.

      - Да-а-а, -продолжает он, - и, что мы будем делать? А делать мы будем, уважаемый, следующее. В течение месяца Вы, товарищ Полянский, свои чертежи будете мне под дверь кабинета подсовывать. А сегодня Вы получаете «морковку» (единицу, значит).

      Он открывает ящик стола, достает оттуда муляж морковки и предъявляет его Полянскому.

      И Серега подсовывал. Ровно месяц.

      ШКАФ

      Получены экзаменационные билеты по математике. Они хранятся в кабинете «Математики», в папке, которая начальником кафедры«Математики» подполковником Блошкиным положена в шкаф. Шкаф закрыли на замок, а возле кабинета поставили вахтенного матроса из кадровой роты для охраны экзаменационных билетов.      

      Для чего нужны были такие действия? Только по одной причине – как бы ни раскладывали на столе преподаватели эти билеты, нахимовцы все равно определяли систему их раскладки, даже если этой системы и не было. А еще они умудрялись «светить»,т.е. метить, билеты. После таких действий у каждого нахимовца был «свой билет» для ответа.

      Итак, билеты в папке. Папка в шкафу. Шкаф в кабинете. У двери кабинета вахтенный матрос.

      Вечер. Подлинному коридору три нахимовца волокут огромных размеров шкаф. Они подтаскивают этого деревянного монстра к кабинету «Математики».

      Вахтенный насторожился и встал в проеме кабинетной двери в позу – «последняя граната и два танка врага».

      - Открывай дверь, служивый. Подполковник Блошкин приказал в кабинет шкаф поставить.

      Матрос несказанно удивился, но дверь открыл. Видимо, ему никогда не приходилось испытывать то необычайное и неописуемое чувство, охватывающее экзаменуемого перед дверью, ведущей в класс, где его ждут разложенные на столе билеты и сонм преподавателей, жаждущих покопаться в ученических мозгах.

      Нахимовцы затащили в кабинет шкаф и медленно удалились, попрощавшись с вахтенным матросом. При этом на губах у них «блуждала» хитрая ухмылка.

      Через час вахтенный сдал свой пост другому матросу. А еще через пятнадцать минут перед ним появились три нахимовца.

      - Открывай дверь, служивый. Нам надо шкаф забрать. Мы его не в тот кабинет поставили. Подполковник Блошкин рассердится,накажет. Так что надо его переставить в другой кабинет.

      И этот матрос несказанно удивился, но дверь открыл. Нахимовцы впряглись в шкаф и потащили его прочь из кабинета.

      На лестничной площадке двери шкафа открылись, и оттуда появился слегка вспотевший нахимовец. В руках у него была тетрадка.

      - Ну, как? Удалось? – хором спросили его приятели.

      - А то! Конечно! Главное, чтобы эти вахтенные чего-либо не брякнули, - ответил тот, который был из шкафа.

      И они принялись изучать порядок размещения экзаменационных билетов в основной пачке.

      На следующий день экзаменующиеся бесстрашно стали заходить в класс и брать каждый «свой» билет. Экзамен по математике сдали все. С хорошими оценками.

      Надо заметить, что вахтенные матросы ничего не брякнули, т.е. не доложили, про шкаф. Впрочем, их никто и не спрашивал.

      ТАМАРА ПАВЛОВНА

      Учителем истории у нас была Тамара Павловна Булгакова. Невысокого роста, с приятным лицом и детским взглядом своих глаз,она напоминала домашнюю кошку.

      Но первое впечатление обманчиво. Это была женщина с юношеской душой и прекрасным чувством юмора.

      Тамара Павловна заходила неслышно в класс, открывала журнал и произносила свою дежурную фразу: «Ну, кто хочет поговорить со мною?»

      Если добровольцев не находилось, то Тамара Павловна низко склонялась над журналом и: «Поговори со мною, Печников…»

      Андрей Печников поднимался из-за стола и шел на «лобное место».

      Некоторое время назад, когда я преподавал историю в школе, то с улыбкой вспоминал уроки Тамары Павловны: «Ну, девятый класс! Кто хочет поговорить со мной?»

      

      ПОБОИЩЕ

      Математику нам преподавала худая, высокого роста женщина, увлекающаяся лыжными гонками. А фамилия у нее была не простая, а вызывающая у курсантов дрожь не только в коленках, а во всем теле. Фамилия ее была... Мамай.

      - Пять двоек в классе на экзамене по математике? Да это, вполне, нормально, - говаривала она нам.

      И мы ей верили. И шли на экзамен, как бандерлоги навстречу к удаву Каа.

      … Перед кабинетом ходит, мучаясь сомнениями о своих знаниях, Сережа Ушаков. Он ходит, а мы слышим стук его зубов.

      К нему подходит Николаша Левушкин:

      - Чего? Страшно?

      - Ага! –отвечает Серега, - Это ж не экзамен, а «мамаево побоище» какое-то. Помнишь, как она нам про «нормально» втолковывала? У меня полные прогары адреналина, чуть ли не в штаны лезет….

      - Не боись, -успокаивает того Левушкин, - У меня таблетки успокоительные есть. Съел таблетку, и – спокоен, как слон. «Триоксазин» называются.

      - Ага! Дай штучку, - просит Ушаков, - а то, чувствую, сердце выскакивает из пятки.

      - На, держи. Но только полтаблетки съешь, иначе будет тебе «полный ступор и компресс». И будешь ты свое сердце искать долго-долго и неизвестно где.

      Однако Сережка не послушался рекомендации «знающего» человека и заглотил таблетку целиком, как щука карася. И через пять минут предстал перед очами мадам Мамай.

      Он взял билет. Прочитал вопросы и обрадовался, что зря волновался, т.к. знал эти вопросы довольно-таки прилично. Он написал на доске ответы и приготовился отвечать экзаменационный материал.

      Говорят, что, если человек лежит на полу и ни за что не держится, значит, он еще не пьян.

Сергей, внезапно, испытал такое чувство, как-будто именно он и лежит на полу.

      Голова вдруг опустела – все мысли улетели из нее за дверь кабинета и возвращаться не собирались. Тело сковало по рукам и ногам полное и тупое спокойствие. На Сережкином лице расплылась улыбка пациента «палаты №6».

      И ему стало очень хорошо и покойно.

      - Курсант Ушаков! Вы готовы отвечать на вопросы билета. Я вижу, что Вы кое-что даже изобразили на доске. Ну, так давайте пояснения к написанному, - прозвучал в ушах Сергея голос преподавателя с парализующей фамилией Мамай.

      - Ага, -отозвался тот.

      - Я слушаю Вас, - продолжила мадам преподаватель.

      - Ага,- повторил Сережа.

      - Товарищ курсант! – начала потихоньку злится Мамай, - Что значит Ваше «Ага»? Вы собираетесь отвечать на поставленные вопросы? Время идет. Вас ждут.

      Кто и где ждет Серегу, он так и не понял. По-моему, и никто не понял.

      - Ага,- продолжал мямлить Ушаков.

      - Ну, что ж, курсант Ушаков, - проговорила Мамай, -мне придется поставить Вам неудовлетворительную оценку.

      - Ага, -согласился с ней курсант Ушаков. И деревянной походкой вышел из кабинета.

      Через некоторое время мысли к нему вернулись. Они расселись в его мозгу каждая на своей извилине, и на Сергея снизошло прозрение.

      - Что это? Где это я? Что произошло, в конце концов? –схватился он за снова заполнившуюся работающим мозгом голову.

      Он посмотрел в ведомость очередности экзаменуемых и их отметок, которая была прикреплена к двери кабинета, и ужаснулся. Против его фамилии стояла «пара».

      Серега кинулся с кулаками на Николашу Левушкина, обвиняя того во всех смертных грехах, включая и дискриминацию американских негров в купе с индейцами.

      - Ты!– орал он, - Ты дал мне эту треклятую таблетку…. Ты зачем мне дал эту таблетку? Сук!!!

      Ну, и так далее. В том же духе.      

      Затем Серега Ушаков рванулся в кабинет, представляя себя Дмитрием Донским на Куликовом поле и адмиралом Федором Ушаковым при острове Корфу.

      К великому его сожалению, он был изгнан из кабинета.

      Экзамен Сергей пересдал, проведя три отпускных дня в стенах родного училища. Добавлю– пересдал он экзамен по математике хорошо.

      И без всякого «Мамаева побоища».

      УЧИТЕЛЬНИЦЫ СВЕТЛАНА И ЛЮДМИЛА…

      Четвертый курс – это одна из значимых вех в жизни курсанта.

      Во-первых, он меняет головной убор – вместо бескозырки, на его голове появляется фуражка, или, как ее называли в прошлых морских кадетских корпусах, «мичманка», и он… становится сверхсрочником, что позволяет ему выходить в город ежедневно.После часов самоподготовки. Правда, до 24 часов.

      Во-вторых, четвертый курс – это момент, когда ты начинаешь понимать смысл того, чему тебя учили твои педагоги. И свое понимание ты должен показать и грамотно объяснить на государственных экзаменах, которые завершают обучение четверокурсника и предваряют собой пятый курс с его дипломным проектом.

      На четвертом курсе Сашке Ильину пришлось совершить «деяние», о котором смешно, но не стыдно вспомнить. Сашка Колесников по английскому языку схлопотал «пару». А «пара» несла с собой неувольнение в город и прочие неудобства, связанные с допуском к государственным экзаменам….

      Вот он тезку и попросил пересдать за него английский. На Сашкино возражение, что на кафедре английского его все знают, как облупленного, он ответил, что на кафедру пришла новая начальница, Светлана Кузнецова, вот, мол, ей и сдай зачет.

      Ну, друга надо выручать. Ильин снял с груди нахимовский значок, и пошел это делать. Пришел. Представился – курсант Александр Колесников. На Саню смотрели очень добрые глаза очень внешне приятной женщины.

      - Как же, Вы, получили двойку? – спросила она Шурку после его ответа по теме зачета, - у Вас такой богатый запас слов.

      - Да, так, -запинаясь, пролепетал Шурка, - бывает, не выучил. И, пятясь задом, выскочил из кабинета.

      Через неделю на уроке английского языка открывается дверь в класс и входит Светлана Кузнецова.      

      - Я Ваш новый преподаватель английского языка, - беря классный журнал, произносит она, - давайте знакомиться.

      Надо отдать ей должное – чувство юмора у нее было великолепное. Когда из-за стола поднялся курсант Ильин-Колесников, она уставилась на того своими широко раскрытыми добрыми глазами, а потом рассмеялась, произнеся при этом - Надеюсь Колесников не придет ко мне сдавать зачет за Ильина.….      

      Вместе со Светланой курсантам Паросилового факультета английский язык преподавала очаровательная женщина с детским выражением лица и очень добрыми, такими же детскими, глазами.

      И имя у нее было ласковое – Людмила, и фамилия –Милованович.      

      А в 142 классе учился бывший танкист, уроженец Казахстана, Леша Блюм. Он своим одноклассникам, порой, жаловался: «Ну, что это такое? В одной школе я учил немецкий язык, в другой школе –французский, здесь, в училище, меня заставляют учить английский. Да, я даже думаю по-казахски. А тут – английский».

      И вот сдают четверокурсники 142 класса государственный экзамен по английскому языку. Принимают его, естественно, Светлана Кузнецова и Людочка Милованович.

      Лешка Блюм «плавает» перед Милованович, аки парусная лодка в штормовом море. У нее на глаза наворачиваются слезы (класс очень хорошо сдает экзамен, ведь дежурным на экзамене в классе Шурик Ильин).

      - Леша, -говорит она, обращаясь к нему, - ну, скажи хотя бы одно слово на английском, и я поставлю тебе четверку.

      И Леша сказал это одно слово. Он сказал: «GOOD»(хорошо).

      И Людмила Милованович, утирая слезы на лице, поставила Лешке четверку. И класс получил высший балл в истории училища – 4,95!

    ИСТИНА…

      Когда мы пришли в Ленинградское Высшее военно-морское инженерное училище, то осознание, насколько все серьезно и надолго, пришло не сразу, а лишь после того, как старший преподаватель кафедры паровых турбин капитан 3 ранга Стас Казеннов предложил нам рассчитать паровую турбину, назвав эту работу«Курсовой проект». И тут перед нами открылась истина….

      НЕПОНЯТКИ

    Старший преподаватель кафедры капитан 3 ранга Станислав Казеннов проводит с курсантами разбор курсовых проектов по теме «Паровые турбины».

    Он очень интересный человек - грамотный, обладающий великолепным чувством юмора. С курсантами он держится, как старший брат, который передает свой богатый жизненный опыт неоперившемуся птенцу. Ему лень полностью произносить свое имя (он время экономит),и, по этому, он всегда представляется, как Стас.

      - Что за жизнь?– жалуется он, - Как везти на практику курсантиков или в нашу славную столицу на парад, так Стас. Как разработку тематическую или проектик очередной для нашей подрастающей смены подготовить и рассчитать, так опять Стас. А как звание очередное получить, так Стасу, - он ищет благозвучное ругательство, его умный лоб волнуется морщинами, - Ну, в общем,- отыскав нужное, продолжает он, - Стасу сплошные иксы и игреки.

      Сейчас его голова возвышается над трибуной кафедры. Вид его благоговеен. Он, проповедуя знаменитый тезис об учении, учит:

      - Рассчитать паровую турбину очень просто, - говорит он, - Берешь цифирь, ставишь ее в формул,и… погнал. Просто. Не понимаю, что в этом непонятного. Ну, не понимаю. Это не требует большого или сверх большого понимания. Берешь, вставляешь. И… погнал.Не понимаю, что тут непонятного…

      Через полгода его принесли домой, поставили перед дверью и позвонили в квартиру. Когда дверь открылась, в квартиру упало бесчувственное тело… уже капитана второго ранга.

      Да, были люди в наше время. Кремень!

      О ЗДОРОВЬЕ КАПИТАНА ПЕРВОГО РАНГА…

      Защитные поля корабля, или, как мы называли этот предмет «Контрацепция корабля», нам читал капитан 1-го ранга Грановский. Огромных размеров со смоляными волосами и усами, он возвышался над кафедрой, как горный орел над обрывом.

      Однажды Колька Левушкин, уставший от изучения курсовых и батоксовых обмоток корабельного размагничивающего устройства, посетовал:

      - Вам хорошо. Вы капитан 1-го ранга….

      И услышал в ответ:

      - Левушкин, да я бы с огромным удовольствием поменял свои погоны капитана 1-го ранга на…х… хм… хм…. О! Здоровье молодого лейтенанта!

      БУДНИ…

      БАЛЛАДЫ О КАПИТАНЕ КЛОССЕ

      Когда я прибыл в училище, на погонах у меня сверкали три лычки – старшины первой статьи. С таким багажом я вошел под своды Ленинградского Высшего военно-морского инженерного училища из-под сводов Ленинградского Нахимовского военно-морского училища.

      Вы правильно меня поняли - в училище появился этакий борзый (все повидал, все знает, на английском, как родном бухтит…) уже не питон и товарищ курсант, а старшина первой статьи.

      Каково же было мое удивление, когда вернувшись из отпуска (пока молодое пополнение проходило курс молодого бойца), меня встретил плотный, выше среднего роста, курсант с погонами главного старшины.

      У него было открытое лицо с добрыми, и в то же самое время хитрыми, глазами. Он представился– главный старшина Виктор Кулаков.

      И понял я, что в роте появился, как заявил ротному командиру Георгию Вячеславовичу Степанову, на одной из наших встреч, Славка Кононов – «самый главный начальник».

      Так состоялось мое знакомство с известным среди курсантов, впрочем, и среди «некоторой» части жителей города Пушкина, «капитаном Клоссом».

      НЕ КАПИТАН, НО КАПИТАН-ЛЕЙТЕНАНТ…

      Прибыл Витя на паросиловой факультет Ленинградского Высшего военно-морского инженерного училища отслужив срочную службу на Северном флоте. На плечах, как я уже говорил, сияли погоны главного старшины. Учеба и служба шли у него хорошо, а посему, будучи уже курсантом третьего курса, был он направлен старшиной роты на младший курс – в роту капитан-лейтенанта Горохова. Надо заметить, что старшина роты Кулаков, по результатам строевой проверки его подразделения, был поощрен проверяющим из Москвы полковником Пузачевым. А у Пузачева получить поощрение было оч-чч-чч-чень непросто (сам знаю). Вот такой служака (в хорошем смысле этого слова) был Виктор.      

      Но ничто человеческое не чуждо даже «самым главным».

      Как-то один раз наступила суббота. А, как всемизвестно, раз суббота – значит увольнение курсантов в город.

      Отправив своих подчиненных в увольнение, вернулся Витя в ротную канцелярию, подошел к окну, и стало ему очч-чч-ень тоскливо.

      За окном во всей своей красе серебрились белые ночи, по аллеям «Катькиного сада» гуляли молодые барышни, в «Белом зале» начинались танцы…. А тут настоящая тоска – сиди и обеспечивай уставной порядок в роте.

      Но флот недаром славится своей дружбой.

      Внезапно за окном мелькнули две тени, и за оконной решеткой показались физиономии Витиных приятелей Вовки Зотова и Витьки Ерина.

      - Ну, что? Сидишь? – прозвучали их слова, - Может, ударим алкогольной зависимостью по театрально-развлекательной?

      И передали через решетку в канцелярию бутылку водки и закуску:

      - Не скучай. А мы в «Белый зал». Мы уж там – за тебя…..

      Витя смотрел на бутылку и закуску, как запорожский казак на синагогу – в одиночку пить не хотелось.

      Он позвонил в роту….

      Через пару минут в канцелярии, где Виктор «обеспечивал» ротный порядок, появились его друзья Саша Шишков и Лешка Горелов.

      Они разлили водку по стаканам, благо канцелярия предназначалась для командира роты и старшины роты, и была обеспечена предметами первой необходимости, выпилии закусили. Помолчали.

      А за окном-то белые ночи…. А где-то там же «Садом и Гамымры»….

      Решение пришло внезапно. Витя открыл шкаф командира роты. В нем на плечиках висел белого цвета китель с погонами капитан-лейтенанта, рядом на полке лежали снаряжение и красные повязки с надписью «ПАТРУЛЬ».

      Следом за решением пришло действо.

      Витя напяливает на себя каплейский китель, Сашка и Лешка нацепили повязки. Поглядели друг на друга - ну, просто настоящий «ПАТРУЛЬ»!

      Через проходную не пошли. Пошли через строительную площадку мимо первокурсника из дежурного взвода. Тот, с перепугу, «чуть ли не виляя хвостом», как позже заметил Шурка Шишков, представился начальнику патруля и доложил, что «на посту происшествий не случилось».

      Через мгновение вся троица очутилась на улице и направилась в «Белый зал», где во всю уже шли танцы.

      Они шли через «Катькин сад» и радовались тому, что впереди их ждут музыка и веселые барышни.

      За ними увязалась собака. Она шла за «патрульными», словно ее вели на поводке.

      - Во! И сторожевой пес вышел на патрулирование, - заметил Леша Горелов.

      - Собака – друг человека, - отозвался Саша Шишков.

      - Какой же собака друг? - рассмеялся «начальник патруля» Витя Кулаков, - Она же не пьет.

      Его смех подхватили приятели.      

      У входа в «Белый зал», эдакое подковообразное здание, в котором во времена А.С.Пушкина и позже размещался конный манеж, они встретили молодого милицейского лейтенанта.

      - Как обстановка, лейтенант? – сразу ошарашил того Кулаков.

      - Да, все спокойно, - ответил лейтенант, - А вас, что, на усиление прислали, даже с собакой? – тут же задал он вопрос, - В зале уже один патруль есть.

      - Это хорошо. Свободен, лейтенант, - проговорил в ответ Кулаков.

      - Тээкс, -заговорил Витя, когда милиционер ушел,- два патруля в одном помещении очень много. Особенно, если принять во внимание, что в комендатуре патрульные видят друг друга. Какие предложения, господа?

- Осталось нам одно, - неожиданно шекспировским стихом заговорил Шишков, - разоблачиться и простыми мирианами явиться в свет. Доспехи боевые пусть пес наш охраняет….

      Остальные уставились на него с открытыми ртами.

      Вскоре снаряжение начальника патруля и красные повязки с надписью «ПАТРУЛЬ» лежали в кустах.

      - Охранять!– скомандовал Кулаков собаке. Пес удивительно легко послушался ему.

      Они вошли в зал. На Виктора сразу было обращено внимание присутствовавших здесь девушек.

А как же – молодой, белый китель, погоны капитан-лейтенанта, на груди наградные планки, взгляд завораживающий….

      Когда объявили «Белый танец», к капитан-лейтенанту Кулакову выстроилась очередь. А он стоял посредине зала, как «Фаянсовая киса» – «Руками не трогать!»….

      Каким образом Витька оказался с какой-то блондинкой в Ленинграде, и куда делись его патрульные Сашка и Лешка, он, наверное, и сам уже не помнит. Появился «капитан-лейтенант» в училище где-то под утро в хорошем настроении.

      Но, сняв белый китель, Витя слегка расстроился. Китель-то, если так можно выразиться, оказался не несколько, а изрядно помят и загрязнен.

      И опять Виктора выручили друзья. Дежурным по роте стоял Сержа Колпашников, который взялся вычистить командирский китель.

      Он его взял и… постирал. Спохватившись, что китель будет очень долго сохнуть и до прихода командира роты Горохова не высохнет, Сережка его высушил утюгом, а заодно этим же утюгом и погладил. Посмотрев на свою работу, остался доволен результатом и повесил китель на плечиках в шкаф.

      Витя же радовался, что сегодня воскресенье и можно отдохнуть от белоночных прогулок…. Плотно пообедав, улегся Кулаков на коечку, которая стояла в канцелярии за шкафом, и отправился отдыхать в царство Морфея.

      Его разбудила команда дневального: «Рота! Смирно! Дежурный по роте на выход!» Это прибыл командир роты капитан-лейтенант Горохов.      

      - Виктор Иванович, Вы отдыхаете? А мне вот,заступать помощником дежурного по училищу, - проговорил Горохов, зайдя в канцелярию, - ну, отдыхайте, отдыхайте.

      Он открыл шкаф, снял с плечиков свой китель и попытался его одеть на свое тело. Китель, однако, оказался ему тесноват….

      - Что такое?– удивился Горохов, - Только же в пятницу я его получил, и он был мне в самый раз, а сегодня? Ничего не понимаю….

      - Может за субботу пп-пп-поправились, товарищ капитан-лейтенант? – попытался из-за шкафа заикаясь пошутить Витя.

      Он прекрасно понял, что после Колпашниковской стирки кителек командира роты банально сел!..

      В понедельник вечером, после самостоятельных занятий,Кулаков был вызван в канцелярию к капитан-лейтенанту Горохову.

      Первое, что Витя увидел в помещении, были разложенные на командирском столе китель, снаряжение и повязки с надписью «ПАТРУЛЬ».

      - Что это? –прямо в лоб Кулакову задал вопрос Горохов.

      Витя только пожал плечами. О чем думал он в этот момент, я думаю, все поняли – грозит отставка от блондинок и брюнеток недели на две, как минимум….

      - Это, дорогой мой Виктор Иванович, самые настоящие атрибуты самовольщика, - произнес командир роты и добавил, - Вы хороший старшина роты, товарищ Кулаков, имеете богатый жизненный и служебный опыт. Но Вам следует запомнить – каким бы крутым ни был бык, а на банке все же пишут «Тушенка». Так, что две недели без берега,товарищ главный старшина.

      - Ох, не прост ты, товарищ Горохов, - промолвил про себя Витя, выйдя из канцелярии, - окружил себя опричниками да чекистами. А я-то сам? Мог бы и подумать об этих ребятах…. А как хорошо было…. Правда, вчера казалось,что суббота прошла великолепно. Но судя по утреннему в воскресенье состоянию души, это, все-таки, были Шишков, Горелов и водка….

      Но… две недели он без берега не отсидел – не усидел….

      НЕ КАПИТАН, НО ВСЕ ЖЕ СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ…

      1970 год. Этот год известен, как холерный год. Четверокурсников на практику на Черноморский флот не отправляют – карантин. Начинается учебный год.

      Карантин. Выход в город запрещен. А хочется. За заборами и стенами учебных корпусов училища кипит жизнь. Там по улицам города и аллеям парков, которыми так богат Пушкин, гуляют наши дорогие, любимые и просто девушки.

      Ох, как сердце и вся душа рвутся туда – за ограду, к ним, к этим небесным созданиям, которые стоят под окнами училища, всматриваясь в лица своих дорогих мальчиков….

      Но… карантин.      

      И, все-таки, выход был найден.

      В училище на экзаменационную сессию приезжали офицеры-заочники. В основном, это были молодые ребята с погонами старших лейтенантов. Получили они офицерские звания после завершения обучения на краткосрочных офицерских курсах. Или имея в кармане диплом о

среднем техническом образовании.

Эти парни частенько обращались к нам за помощью. Мы им делали различные расчеты или выполняли за них курсовые проекты. Благодарность их была безгранична в пределах коньячной бутылки или другого подобного рода напитка.

      И Витя Кулаков понял: «Выход на волю - это офицерская форма»!!!

      Сделав как-то курсовую работу по хитрому предмету под названием

«Теория машин и механизмов и деталей машин» («ТММиДМ»,мы эту аббревиатуру расшифровывали так– «Тут Моя Могила и Друзей Моих»), Витя и его закадычный приятель Шурка Шишков, вместо коньяка, выпросили у заочников их офицерские тужурки.

      Переодевшись в старлейтскую форму, благо фуражки у парней были офицерские (как-никак, а уже 4-й курс), Витя с Шуркой, благополучно миновали курсантика из дежурного взвода (опыт уже был), который, в свою очередь, поприветствовал их воинским приветствием, и рванули в город.

      Приобретя в магазине «Густерин» малый и большой «джентльменский наборы», парни направили свои стопы в Красное село к своим пассиям.

      Однако барышень дома не оказалось. Кулаков с Шишковым, приняв, с горя, слегка «на грудь», направились к автобусной остановке.

      Подошел автобус. Два старших лейтенанта залезли в него, и автобус повез их в сторону родного города Пушкина. У комендатуры, улица Красной Звезды, автобус остановился. Его двери открылись и, о, ужас, в переднюю дверь заходит мама их сокурсника Димки Ласкова Валентина Александровна, а в заднюю дверь заходит патруль во главес майором (как оказалось – патрульные были из Пушкинского ракетно-технического училища, вечные соперники нашего училища).

      - Витя! Что это значит? Что за маскарад? – удивленно воскликнула она, увидев обоих друзей при офицерских погонах.

      Витя, мигом подскочив к ней, дыша на нее перегаром, тихо прошептал в ухо: «ВалентинаАлександровна, ради Бога, замолчите. Потом все объясню».

      Та, ошарашено, посмотрела на Витю, потом на Сашу и медленно опустила свое тело на пассажирское сиденье. Выражение ее лица ничего не выражало….

      В это время начальник патруля, симпатичный, этакий подтянутый офицер, обратил свой взгляд на Кулакова и поманил его пальчиком к себе:

      - Товарищ старший лейтенант. Приведите себя в порядок – застегните, пожалуйста, тужурку. И товарищу своему скажите, чтобы сделал то же самое. Вы поняли?

      - Так точно! – ответил Витя и посмотрел в сторону Шишкова.

      Шурка стал застегиваться. Он поторопился выполнить «просьбу» майора, и от этой торопливости неожиданно из кармана его тужурки вывалилась бутылка вина. Она с грохотом упала на пол автобуса и подкатилась к ногам начальника патруля.

      Майор подобрал бутылку и, обращаясь к Вите, постучал бутылкой по карману его тужурки. Раздался приглушенный стук.

      - У вас тоже вино? – не удивившись, спросил начальник патруля, - А, вообще-то, вы, ребята, откуда такие будете? – продолжил он.

      - Из Ленинграда,- ответил Кулаков.

      - Значит так, товарищи офицеры, - проговорил майор, отдавая Вите бутылку, - сейчас вы выходите из автобуса, берете такси, и исчезаете из гарнизона. Ни мне, ни Вам, я так думаю, проблемы не нужны. Особенно, если учесть кто у нас помощник коменданта и кто такой начальник гауптвахты (он намекал на двух старлеев, двух «строевых зверей»– Борю Логинова и Мишу Розенблата).

      Парни вышли из автобуса, переглянулись, и … сели в следующий автобус.

      - Ну, что? На Ленинградскую? К моей Ирине? – обратился Витя к Шурику.

    Встретили их без удивления. Весело. Было много народу – какие-то студенты, курсанты училища, девушки. Много танцевали, пели песни, произносили тосты….

      Но… наступил момент, когда остались на столе одни бутылки, а в них ничего не было.

      Естественно, все присутствующие скинулись (у кого сколько было), и отправили старшего лейтенанта Кулакова и его даму, Ирину, в магазин, сунув Вите в карман авоську.

      Молодые люди зашли в магазин, купили полную авоську портвейна «777», более известный в народе, как «Три кочерги». К этому прикупили еще одну авоську закуски – спелых, и от того черносиних слив. И вышли из магазина. Они, эта пара влюбленных, присели на скамейку, выпили «на брудершафт», смачно поцеловались, покурили, и пошли дальше.

      Но наша страна, а тем более городок Пушкин, всегда славились своей истеричной непредсказуемостью.

      Внезапно Виктор услышал позади себя топот ног, и чья-то рука коснулась его плеча.

      Витя обернулся, и… с ним чуть не случилась истерика – перед его глазами стоял тот же самый патруль из автобуса. Взгляд майора не выражал никаких эмоций, кроме злости. Кулаков отдал авоську с портвейном Ирине, а сам строевым шагом подошел к начальнику патруля.      

      - Товарищ старший лейтенант, почему Вы не уехали из города? – зло проговорил майор, обращаясь к Виктору, - А ну-ка, покажите Ваше удостоверение личности, а я решу, что с Вами делать дальше. Кстати, а где второй? Вроде, он попьянее Вас был….

      И снова потребовал предъявить Кулакова удостоверение личности.

      Витя в душе выматерился, потом перекрестился – в карманах у него кроме магазинной сдачи,и то в монетках, больше ничего не было.

      Да, русские женщины непредсказуемы.

      Пока Витька в душе матерился, к майору подошла, со слезами на глазах (и когда успела) Ирина.

      - Това-аа-рищ майор, - хлюпая носом, запричитала она,- зачем Вы забираете моего жениха? Мы же никому не мешаем. Нас ждут. Дяденька майор, отпустите нас.

      От услышанного майор обалдел:

      - Это Ваш жених?

      - Да, мой жених, - ответила девушка.

      - Вы, девушка, очень красивая пара. Но, по-моему, Ваш жених очень злоупотребляет спиртным,- проговорил начальник патруля, показывая на авоську с портвейном.

      - Это мой будущий тесть так пьет, - неожиданно брякнул Кулаков.

      - Не трогай моего папу, - взвизгнула в его сторону Ира.

      Начальник патруля, видя, что назревает семейная разборка, подозвал Виктора к себе:

      - Ладно, иди. Но, - он протянул тому руку для рукопожатия,- больше не пей.

      - Почему? –спросил Виктор, отвечая на рукопожатие.

      - Эта девушка слишком умна, чтобы иметь такую… хм,попу. Не справишься…

      - Не извольте беспокоиться, товарищ майор! – ответил Кулаков.

      Офицеры козырнули друг другу, и разошлись в разные стороны.

      Около трех часов ночи два старших лейтенанта Кулаков и Шишков тихонечко поднимались в помещение своей роты.

      Каково же было их удивление, когда дневальный по роте направил эту пару прямиком в ротную канцелярию, в которой, по его словам, проходило офицерское собрание.

      Открыв дверь, они застыли в недоумении – во главе стола сидел их командир роты капитан третьего ранга Георгий (он же Жора) Вячеславович Степанов, а перед ним стояли семь таких же, как и они «офицеров»….

      Все было ясно без слов….

      ФИНАЛ…

      Карантин, как и маскарадные вылазки курсантов, несмотря на запреты и наказания продолжились. Лето, тепло, травка зеленеет, девицы в прозрачных платьицах и сарафанах, чуть ли не топлесс, фланируют….

      Ну, как здесь усидишь? И не сидели….

      В один из солнечных дней Витя Кулаков, при погонах старшего лейтенанта, в сопровождении очаровательной Ирины направлялись в сторону училища.

      Недалеко от училища располагалась закусочная под интересным названием «Три ступеньки вниз». Вот, как раз, эта парочка возле этой самой забегаловки и столкнулась с начальником паросилового факультета капитаном первого ранга Земляк Иосифом Давыдовичем.

      Витя натянул на глаза фуражку и быстро козырнул. Земляк же ответил на приветствие строго по уставу, с поворотом головы в сторону поприветствовавшего его офицера.

      От увиденного начальник факультета, нет, не опешил, он остолбенел – его рука машинально стала опускаться вниз, а лицо из нормального принимало удивленно-возмущенное выражение.

      - Кулаков! – вскричал Земляк, - Ко мне!

      Витя вздохнул и направился к начальнику факультета:

      - Товарищ капитан первого ранга, главный старшина Кулаков по Вашему приказанию прибыл.

      - Нет, нет, нет, - пророкотал Земляк, - Вы какие погоны на плечах носите? А? Какие? Я тебя, Кулаков спрашиваю….

      Витя посмотрел на свои плечи и ответил:

      - Прошу прощения, товарищ капитан первого ранга. Конечно, старший лейтенант Кулаков по Вашему приказанию прибыл.

      - Немедленно в училище! – приказал начальник факультета.

      И опять на выручку Вите пришла Ира, вмешавшись в разговор двух офицеров:

      - Товарищ капитан первого ранга! Разве офицеры флота бросают своих дам посредине улицы?

      Иосиф Давыдович Земляк был очень тактичным и воспитанным офицером, как уже говорилось ранее.

      Немного оторопев, он взял себя в руки и, обращаясь к Ирине, произнес:

      - Вообще-то, этот субъект, по фамилии Кулаков, являетсякурсантом 4-го курса. Но, все же, Вы правы.

      Он остановил такси, и они отвезли Иру домой. Земляк не стал препятствовать молодым людям прощаться, но предупредил Ирину, что ее разлука с любимым Витей Кулаковым продлится как минимум три недели.

      В училище, бросив дежурному на КПП мичману фразу: «Этот со мной!», - Земляк и Кулаков направились на факультет.

      - Переодеться и ко мне, за пряниками! – только и сказал Иосиф Давыдович Кулакову.

      Переодевшись в робу, Кулаков вошел, с низко опущенной головой, в кабинет начальника факультета. Начальник сидел за столом. Спиной к двери сидел Витин командир роты капитан третьего ранга Жора Степанов.

      Витя, как положено, представился, и снова опустил голову.

      - Ну, и как Вас, Кулаков, теперь называть? – спросил начфак.

      Вместо Вити, не поворачивая в сторону последнего головы, ответил командир роты:

      - А зовут его, товарищ капитан первого ранга, «Капитан Клосс».

      - Не понял, - встрепенулся начфак, - что значит «Капитан Клосс»? Это еще кто такой?

      Георгий Вячеславович объяснил, что «Капитан Клосс» герой модного в то время польского сериала о разведчике, который для выполнения задания переодевался в немецкий мундир.

      - Ну, что ж, «Капитан Клосс» - это хорошо. Пусть будет Клосс, - произнес Иосиф Давыдович, и объявил Вите, как и обещал Ирине, три недели без берега.

      Если откровенно, то начальник факультета очень уважал и, по-своему, любил Витю за его незаурядные знания и хорошую службу. В одном из разговоров он даже пообещал выпустить Виктора из училища сразу старшим лейтенантом.

      Не выпустил.

      А «Капитан Клосс» отслужил на Северном флоте, много лет занимаясь судоремонтом, нося на груди Приказ ГК ВМФ №195 1973 года (О судоремонте).

      Он носил погоны и старшего лейтенанта, и капитан-лейтенанта….

      Сегодня он живет в Подмосковье. Воспитывает внуков.

      Но навсегда он остался, с легкой руки Георгия Вячеславовича Степанова, «Капитаном Клоссом», готовым вспомнить годы учебы и службы, поделиться своим опытом, а,если потребуется, то и прийти на помощь.

ДЯДЯ КОЛЯ ИЛИ КАКОЙ БЫВАЕТ ПРАКТИКА…

      Приехали на корабельную практику в Североморск. Разместили нас

в 21-м тамбуре Гвардейского Большого ракетного корабля «Гремящий», ошвартованного к

Первому-А причалу. Спали на матрасах, положив их прямо на палубу тамбура, а через переборку от нас спали зенитные ракеты. Только через несколько дней нас перевели во второй кубрик.   

      После нескольких выходов в море мы получили увольнительные записки и отправились в город Североморск.

      На деревянной лестнице, ведущей в северную цивилизацию, собралась небольшая группа из Феликса Витковского, Кольки Левушкина, Генки Денисова и Сашки Ильина.

      - Что-то уменя голова раскалывается, - вдруг проговорил Феликс.

      - Это, наверное, от вчерашней качки у Кильдина, - попытался того утешить Генка Денисов.

      - Нет, Гена,- грустно отозвался Феликс, - это от сегодняшней трезвости.

      Они поднялись по лестнице и увидели невдалеке вывеску«Гастроном».

      - Вот и блага северной цивилизации, ребята, - рассмеялся Левушкин, - все за мной.

      Они зашли в магазин и образовали очередь в отдел, хотя перед ними и стояли человека три, в том числе и моряк с погонами старшего матроса.

      Этот матросик попросил у продавщицы бутылку водки. Та, в ответ, попросила его подождать пару минут и упорхнула в подсобку.      

      Через эти пару минут она вышла к прилавку и поставила перед военмором требуемую бутылку водки. Матрос протянул продавщице деньги, запихнул бутылку во внутренний карман своего бушлата и собрался, было, уходить.

      Но в этот момент в магазин заходит военный патруль во главе с командиром трюмной группы

БРК «Гремящий» лейтенантом Шиц.

      Патруль подходит к отделу, и начальник патруля обращается к продавщице: «Где?» Та показала на матроса….

      - Все. У меня больше нет друзей, - прошептал Сашка Ильин.

      - Почему? -также шепотом спросил его Колька Левушкин.

      - Я не пью, -с сожалением прохрипел Сашка.

      - Нам, пожалуйста, 200 граммов конфет «Мишка на Севере», - протягивая продавщице деньги, попросил Гена, глядя на патрульных.

      Друзья вышли из магазина и остановились, переваривая увиденное. Они закурили и, молча,уставились друг на друга.

      - Да, ребята, «добрая» продавщица – главная причина выполнения плана гарнизонной комендатурой, - иронично засмеялся Феликс и показал пальцем в направлении здания ресторана, сияющего своими окнами, - может туда? – добавил он, уже хохоча.

      И все повернули головы в сторону ресторана.

      - Давно прибыли? – вдруг раздался незнакомый голос, - Откуда прибыли, ребята? – продолжил ласково этот же голос.

      Все обернулись.Перед ними стоял невысокий, в непонятномвозрасте, с приятным лицом мужчина - этакий домашний мужичок.

      Он улыбнулся:

      - Давайте деньги, я схожу. А вам туда нельзя, - промолвил домашний мужичок.

      Минут через десять он вернулся, неся в руках большую бутылку ямайского рома «Негро».

      Мы предложили ему выпить, но он сослался на то, что здесь многолюдно, что гуляет патруль, и предложил идти за ним.      

      Он привел нас к двухэтажному деревянному дому, в котором подъезды были по бокам фасада дома. Причем у подъездов были устроены, если так можно сказать, беседки, опутанные какими-то «северными лианами», закрывающими внутренность беседки от постороннего взгляда. Внутри оборудован столик и скамейки вдоль ограды беседки.

      Вот сюда нас и привел дядя Коля, как он нам представился.

      Он забежал на второй этаж к себе в квартиру, и через пять минут на столе в беседке появились моченые яблоки, соленые грибочки и куски копченого палтуса.      

      - Ну, дядя Коля, мы всякого повидали, но такого гостеприимства… - проговорил Коля Левушкин и развел руки, одновременно выставляя левую ногу вперед в средневековом поклоне.

      Выпили по первой. Закусили. Закурили. Вспомнили продавщицу из магазина. Налили по второй.

      - Эх, видел бы нас в данный момент начальник патруля лейтенант Шиц, - начал, было, Генка Денисов.

      Его перебил Феликс.

      - Ага! И препроводил бы нас, с огромным своим удовольствием, в комендатуру, - закончил он фразу, начатую Генкой.

      - Эт-то точно, - подал свой голос Саша Ильин и продолжил сквозь, внезапно начавшийся смех, - он кинулся бы к рыжему Феликсу на грудь (потому что он рыжий, высокий – самый из нас заметный) и прошептал бы:

«Не соизволите ли, уважаемые товарищи курсанты, проследовать, тэсэзэть, в гарнизонную комендатуру, где и пройдет некоторая часть вашей, тэсэзэть, практики…» И прослезится.

      И все подхватили Сашкин гомерический смех.

      - А чего далеко ходить? – вдруг подал голос дядя Коля, - Да, вот она – эта самая гарнизонная комендатура и гауптвахта при ней здесь же.

      Он раздвинул «северные лианы» и мы разом замолкли – метрах в пятидесяти от беседки, в которой курсанты Ленинградского Высшего военно-морского инженерного училища, в компании домашнего мужичка дяди Коли, пили ямайский ром «Негро», располагалось здание гарнизонной комендатуры.

      - Не боись, мужики, - с каким-то хриплым смехом проговорил дядя Коля, - Они здесь не ходят, туточки им не интересно. У них маршруты туточки не определены. Они там ходят, где народу много….

      С тех пор в увольнение мы ходили только к дяде Коле. Изредка, правда, посещая улицу Сафонова….

      Мы сдружились с семьей дяди Коли. Помогали делать уроки «Маленькому оболтусу», как называл своего сына дядя Коля, кололи дрова, застольничали уже не в беседке, а за семейным столом, и хохотали, слушая по радио прогноз погоды….

      - Сегодня в нашем городе минус пять градусов тепла, - комментировал его Сашка Ильин.

      Жаль только, что быстрее сроков практики закончились курсантские деньги…. А потом поезд умчал нас в Северную Пальмиру.

      КТО КУДА ИЛИ КОГО КУДА…

      «Флоту нужны не только грамотные, но и исполнительные офицеры»

      И.Д.Земляк      

      Многие из выпускников мечтали попасть служить на Северный флот.

      Посудите сами: час лёту до Питера, полуторный оклад и прочие бонусы. Да, желающих было много, а мест на том самом Северном флоте было мало. Вот ротный командир и ввел систему поощрительных баллов, которую вел на огромных размеров простыне. Это была хитрая система учета полученных средних баллов на экзаменах, всевозможных зачетах и прочих игровых моментах, которые должны были служить объективным поводом для распределения выпускников по флотам.

      Вроде, как демократия, открытость и гласность.

      Но как-то по весне, как раз при решении вопросов по распределению среди выпускников флотов, в роту прибег посыльный от дежурного по училищу, и, трясущимися губами, сообщает ротному, что его к прямому проводу требует Главнокомандующий Вооруженными силами стран Варшавского Договора маршал Советского Союза Куликов.

      Тот, естественно, мухой вылетел из канцелярии, полетел и влетел в рубку дежурного по училищу, где имел место интересный диалог:

      - Товарищ маршал Советского Союза, капитан 3 ранга Готальский по Вашему приказанию к телефону прибыл! (все это по стойке смирно)      

      - Товарищ Готальский, у вас служит курсант ……?      

      - Так точно, товарищ, маршал Советского Союза!!! (стойка – еще смирнее)

    - Куда он у Вас едет служить?      
      - На Тихоокеанский флот, товарищ маршал Советского Союза!!! (ротный – растущая вверх струна)      
      - Нет, товарищ Готальский! Это Вы едете служить на Тихоокеанский флот, а курсант….. едет служить на Север. Вам всё понятно?      

    - Так точно, товарищ маршал Советского Союза! На Северный флот за отличные показатели в БП, ПП, ФП и пр.пр.пр. (смирнее стоять невозможно, но ротный умудряется это сделать – маяк «Александрийский»)      

      - Вы всё правильно поняли, товарищ Готальский. До свидания.      

      Трубка на том конце была повешена еще до того, как ротный успел выдохнуть.

      И курсант …поехал служить на Северный флот, а ротный принял под свое командование очередную порцию будущих лейтенантов….

Продолжение следует...

Аннотация Части Второй - ФЛОТ И ОКОЛО НЕГО…

   Лейтенанты флота…

      На флоте не было бы адмиралов, если не было бы лейтенантов......
 

Камранг

(Нахимоза) 		  14  День ВМФ  2021-01-18  0  619
Предисловие:
И это тоже было...

      Хорошему человеку и командиру Борису Пленкову

      «Самым опасным человеком на корабле является - матрос с краской».

      Утверждают, что это – древний «Корабельный устав»…

Утро выдалось теплым. Солнце освещало прекрасную панораму Камрангской бухты.

Легкий ветерок приносил неповторимые запахи океана. Небольшие волны слегка покачивали эскадренный миноносец «Неспокойный», ошвартованный к пирсу порта Камранг. В унисон ему, покачивались, ошвартованные к другой стороне пирса, вьетнамские сторожевые корабли.

На ходовом мостике принимали солнечные ванны оба командира «Неспокойного» - два Бориса. Не удивляйтесь этому. Один командир был штатный, а другой – дублер, проходивший стажировку перед поступлением в Академию Советской Армии.

Припекало.

В тени борта «Неспокойного», свесив ноги с пирса, ловили рыбу вьетнамские моряки. Это мероприятие проходило у них весьма шумно, их галдеж допекал Бориса – штатного, и, абсолютно, не волновал Бориса – дублера, все мысли которого были уже в кабинете Начальника академии на собеседовании.

- Слушай, Боря. Спустись на пирс и прикажи патрульным убрать вьетнамцев от нашего борта. Они хоть и друзья, но, черт его знает – что они могут учудить… обстановка-то – боевая! – просит «штатный» «дублера».

Боря – «дудл хоум», как он сам себя называет, кряхтя, спускается с мостика на палубу эсминца, подпрыгивая (палуба-то горячая от солнца) несется по ней к трапу.

- Хоть бы палубу поливали водой, - кричит он на вахтенных, - совсем от жары обленились, так и поджаритесь! С кем домой пойдем?!

Борис – «дудл хоум» подзывает к себе начальника патруля и, с чувством, приобретенным на горячей палубе, начинает «разнос»:

- Лейтенант! Вы где несете свою службу?

Патрульные матросы отбежали на дальний конец причала, дабы уберечь себя от «разноса», учиненного «командиром в кавычках», как они его за глаза называли.

Лейтенант стоял вытянувшись в струнку. По его лицу и спине лил пот, который стекал по молодому телу как водопад.

- Страна, в которой Вы, лейтенант, в настоящее время имеете счастье нести службу, длительное время пребывала в состоянии войны с Североамериканскими Соединенными Штатами и, черт его знает, с кем еще. Вы, едрр-рр-енна, вошь, понимаете – что это значит?

Лейтенант начинает впадать в прострацию – то ли от жары и все разъедающего, хуже ржавчины, пота, то ли от получаемого урока истории и все сокрушающей дисциплины.

- Это значит, товарищ лейтенант, что сопредельные матросы хоть и друзья, но береженого - Бог бережет. Мало ли, что у них в голове. Мало ли, что они могут подсунуть под борт нашего с Вами корабля…

Он лезет в карман своих шортов и… достает оттуда кусок мела. Затем наклоняется и рисует на пирсе меловую линию:

- За эту линию соседей не допускать! Считайте, что это граница!

«Дудл хоум» поворачивается и, напевая – «…часовым ты поставлен у во-рот…», направляется к согретому солнцем ходовому мостику, он щурится от падающих на его озаренное счастьем, от выполненного задания, лицо лучей белого светила.

Лейтенант – начальник патруля присаживается на швартовную тумбу в тени борта эсминца – ему плохо, ему хочется домой в Сибирь, где снег белее, чем вьетнамское и африканское солнце вместе взятые, где текут Енисей и Ангара, а не эта вонючая желто-водная речка со странным названием Меконг...

Следующим утром у трапа корабля останавливается автомашина советского консула. Он взбегает на борт, на лице тигриное выражение – он готов всю команду этого железного «ящика с пушками» сожрать вместе с костями:

- Вы что себе позволяете! – кричит он на обоих командиров, - Нате! Читайте! – и протягивает им какую-то бумагу.

Это была нота Вьетнама Советскому Союзу – зачем, мол, кусок территории отрезали от суверенного государства.

- Как отрезали? – хором возмутились с удивлением оба Бориса.

- А Вы поглядите на пирс, потомки Ушакова. Это Вам не остров Корфу, а дружественная нам страна! – далее шла не совсем дипломатическая речь нашего консула.

Картина, представшая перед взорами командиров и остальным корабельным «генералитетом», поразила их параличом с немотой – вдоль пирса, там, где Борис - «дудл хоум» мелом обозначил так называемую «границу», яркой красной краской была обозначена натуральная граница. С одной стороны линии сияла надпись «СССР», а с другой стороны сверкало «СРВ»...

- Что делать будем? Они требуют сатисфакции, – продолжил консул, уже сидя в командирской каюте и держа в руке стакан с коньяком. Ой, оговорился... стакан с "адмиральским чаем"...

- Что делать? Что делать? Я рисовал, мне и отвечать, – выдавил из себя «дудл хоум», чокаясь "заваркой" с консулом...

Его отправили в Союз на танкере. Двери Академии Советской Армии для Бориса-"дудл хоум" окрылись только через год, когда вся эта история позабылась, и превратилась в анекдот. Красная линия, нарисованная каким-то матросом вдоль пирса, мы потом смотрели на карте, делила порт Камранг ровно на две части и отрезала от страны неплохой и довольно-таки удобный, с точки зрения стратегии и тактики, кусок земли.
 

Председатель...

(Нахимоза) 		  15  Про чукчу  2021-01-18  1  757
Предисловие:
О рыбалке...

Давно это было... Да, было...
На пограничном катере, нашедшем базовый приют где-то на Чукотском полуострове, вышла из строя турбина.

Прилетела бригада, починила, испытала у причала. Потом испытали турбину на полном ходу. Все получилось прекрасно.

Ну, это дело, решили пограничники отблагодарить представителей завода местной рыбалкой.

- Не боись, мужики, - сказали работягам, - рыбалка хорошая будет, а снасти на месте раздобудем. Да, в принципе, она, эта снасть, и не нужна. Когда «феньки» (граната «Ф-1») есть.

Собрались и поехали на реку. Приехали.

Стоит на берегу чукча, одетый в малицу и трубку курит.

Поняли, что своей снастью не воспользуются….

Поздоровались. Чукча ответил.

- А что? Рыбалка хорошая нынече? – спросили его.

- Однако рыба есть, - отвечает.

- Рыбы-то много? – опять спросили.

- Много, - раскуривает трубку.

- И ловить можно? – задали еще вопрос.

- Отчего же, - покуривая, говорит, - однако можно.

- А снасти есть? – с ударением на «есть».

- И снасти есть, - выпускает дым.

- А снасти дашь – рыбку половить? - осторожно спросили того.

- Не, не дам, - сквозь зубы говорит чукча, выпуская дым через ноздри.

- Почему? – звучит естественный вопрос.

- Так, это – звучит такой же ответ, - надо, однако, у председателя колхоза спросить.

- А далеко ли председатель? – с недоумением.

- Да, не. Недалеко, - слышится в ответ.

- Так где? – уже с удивлением.

- Да, здесь, - говорит мужик в малице, вытаскивая изо рта трубку, - рядом. Однако я и есть председатель….

Однако порыбачили неслабо!..
 

Рассказ о южной зиме

(Шустрая) 		  66  О зиме  2021-01-17  0  795

Город на юге, имеющий три сезона:
"Лето", " Холодная осень", "Ни то ни сё",
После полудня почувствовал удивлённо,
Что он снегами по уши занесён.

Шубы, дублёнки, расправив меха и плечики,
О променаде подумали в снегопад,
Ведь на прогулках бывали давно замечены -
Может быть пять, а может лет семь назад.

Стали поэты раздумывать над поэмами,
А ЖКХ о спасении тысяч крыш;
Те, кто считаются классными бизнесменами,
О конвертации снега в большой барыш.

Город ворочался, в снежных мечтах засыпанный,
А на рассвете, как самый прозрачный сон,
Снег неожиданно так же растаял, как выпал и
С ним и сезон закончился,
      вот и всё...
 

А, ерунда...

(Нахимоза) 		  14  День ВМФ  2021-01-17  0  337
Предисловие:
Честное слово - не вру...
А, ЕРУНДА...

Эту историю мне рассказала моя знакомая, которая в описываемое событие работала в отделе «Продовольственной программы» (были в то время такие отделы) одного из приморских райкомов.
В этот приморский город приехала на гастроли очень модная и популярная тогда певица. Так как город был приморский и у его причалов стояли военные корабли, то было принято решение покатать эту певицу по заливу и показать красоту побережья.
В «подруги» этой даме, на время экскурсии, и «назначили» мою знакомую, которую звали Людмила.
К причалу подошел адмиральский катер. На мостике, рядом с командиром катера, во весь свой рост возвышался широкоплечий старший лейтенант Женька Афанасьев, который должен был присматривать за всеми пассажирами и охранять (в случае чего спасать) дорогую гостью.
Все «погрузились» на катер, и он, с экскурсантами на борту, отчалил от стенки.
В каюте был накрыт стол.
- Людка, - обратилась певица к своей «подружке», - давай выпьем.
- Так я не пью, - ответила та.
- Не поняла, - удивилась певица, - что значит - не пью?
- То и значит, - засмеялась Люда, - вообще не пью. Ни водку, ни вино, ни коньяк. Даже пиво – и то не пью….
- И как же ты живешь? – еще больше удивилась певица, - без этого удовольствия жизнь преснеет, - сказала она и прикурила сигарету.
- Ничего, - после затяжки продолжила певица, - я тебя научу.
Но сколько не билась «модная и популярная» на «учительской» стезе, ничего путного из этого не получилось.
К концу экскурсионного похода адмиральского катера по шхерам и бухтам этого приморского залива дорогая гостья еле держалась на ногах.
А ведь надо было еще с катера на причал сойти – а никак….
- А! Х... х... Ерунда! – произнесла певица, которую мотало из стороны в сторону, как парусник в крутой шторм, - меня флотские офицеры на руках вынесут….
И пристально посмотрела в сторону Евгения.
Пришлось Женьке Афанасьеву брать эту не очень легкую ношу на руки и переносить ее на берег. Отцепилась от Женькиной шеи певчая дамочка только тогда, когда Женя «грузил» ее в автомашину.
Последнее, как рассказала Люда, что она увидела в этот день на пирсе – это рука певицы, схватившая Женьку за воротник его кремовой рубашки, и затащившая его в адмиральскую «Волгу».
Концерты очень модной и популярной тогда певицы состоялись только через три дня.
А пить Людка так и не научилась.
P.S. Уезжая, певица попросила КомФлота, чтобы её в следующий раз встречал, как она сказала - ... этот капитан. Через три месяца Женька Афанасьев получил, досрочно, звание капитан-лейтенанта...
 

О грибах...

(Нахимоза) 		  13    2021-01-17  0  228
Предисловие:

      Давно это было. В тот год я получил на плечи первые офицерские погоны и в руки мне вручили первый офицерский отпускной билет. И поехали мы с мамой в Москву...

      И так... В один из теплых июльских дней мамина фронтовая подруга Анна Маргелова (Куракина), жена Командующего ВДВ Василия Филипповича Маргелова, пригласила нас во Внуково на дачу. Во дворе дачи располагался костер, на котором Василий Филиппович варил уху. К котлу, в котором варилась уха, дядя Вася никого не подпускал. Он все делал сам. Строго по часам. Уха у него получалась наваристая – пальчики оближешь.

И вот сидим мы за столом и «уплетаем за обе щеки» его уху. Тетка Аня, мама и дядя Вася вспоминают войну, моего отца, много курят и спорят о том, кто все-таки выиграл войну – кадровая армия или ополченцы. Над дачей стоят мат и хохот.

- Да вы бежали от немца так, что даже штаны не успевали надеть! – хорохорился дядя Вася в сторону мамы.

- А кто нами командовал? Случаем, не Маргелов ли? – парировала она.

Они начинали смеяться и чокались рюмками: «За Победу! За то, что остались живы…»

Неожиданно возле калитки раздается скрип тормозов подъехавшей машины.

Из «УАЗика» выпрыгивает капитан и направляется к калитке. Он заходит на участок и останавливается.

- Товарищ Командующий, - докладывает он, - Вам из «Рязанского Высшего командного десантного училища» прислали посылку. Разрешите заносить?

Из машины вылезают десантники. Они заносят на участок две огромные картонные коробки из-под телевизоров. В то время телевизоры имели очень большие габариты. Так, что можно представить каких эти коробки были размеров.

Василий Филиппович поблагодарил десантников и, взяв в руки десантный нож, начал вскрывать коробки. Каково же было всеобщее удивление от увиденного – внутри каждой коробки от самого дна до самого верха один к одному, шляпка к шляпке, были уложены белые грибы.

Они собой напоминали парашютистов-десантников. Такие они все были одинаковые. Но самое удивительное было то, что на каждой шляпке были вырезаны три буквы – ВДВ.

Эти буквы означали, как сами десантники их расшифровывали и расшифровывают сегодня, «ВОЙСКА ДЯДИ ВАСИ». И это соответствует действительности. Никто, кроме ДЯДИ ВАСИ, не пестовал войска, которыми командовал, как он.

Послесловие:
      И «…только он, Васька, - как заметила однажды мама, - мог посадить в танк своего сына, и выбросить его с парашютом из самолета, держа в кармане пистолет с одним патроном»...
 

Молчать! Место! Фас! Ко мне!

(Дед Пахом) 		  8    2021-01-16  0  223

«Мой хозяин не откликается, когда я его зову». «Мой хозяин громко слушает музыку, на него даже жалуются соседи». «Моя хозяйка постоянно ест колбасу, а мне не даёт»...
Такое нередко можно услышать почти от всех моих знакомых собак в округе. Они в отчаянии меня спрашивают: «Что делать?»
В таких случаях, исходя из собственного опыта, нужно срочно заняться воспитанием своих хозяев; научить их выполнять простые команды. Конечно, лучше всего начать воспитание человека со щенячь... то есть с младенческого возраста. Но поддаются воспитанию и взрослые люди.
Вообще-то человек – это умное создание. Его можно научить делиться с вами остатками бутерброда, куриной косточкой, вовремя выводить вас на прогулку, а также не забывать вас купать и причёсывать. Но как научить его слушаться вас?

Прежде всего, вам надо знать об одной особенности поведения человека. Люди, как и волки, инстинктивно стремятся держаться в стае, в которой есть вожак. Ваша человеческая семья, в которой вы живёте (бездомные не в счёт), играет для себя роль маленькой стаи, и двуногим в этой стае необходимо понять, что вожак в ней – вы!
В волчьей, как и в человеческой стае, вожак всегда спит на самом тёплом и возвышенном месте. Так же и ест он всегда первым и самое вкусное. Поэтому вам необходимо согнать человека с кровати и занять его место, пусть даже с применением рычания и укусов. То же самое устройте ему и во время обеда; пусть ждёт, когда вы насытитесь.
Даже младенца можно научить подчиняться собаке. Как? Смотрите ему прямо в глаза, не мигая пока он не отведёт свой взгляд. Хороший приём – полизать ему животик и носик, когда он лежит на спине, поскольку такое положение человека – знак подчинения. Если ребёнок начинает проказничать и не реагирует на ваше рычание, постарайтесь не обращать на него внимания или уйдите из комнаты.
Исполняя ваши команды-желания, человек показывает, что признаёт вашу власть. А если вы, как вожак, не утвердите своё первенство в «стае», то человек посчитает себя с вами на равных или что он тут – вожак.

При воспитании человека нет особой нужды его кусать или заваливать на пол. Надо просто властно сказать «Гаввв!» и показать зубы; если он не дурак, то сразу почешет вас за ушком. Не забывайте, что люди достаточно умны, чтобы понять, довольны вы ими или нет.
Если всё же потребуются более строгие меры, укусите воспитываемого за попу, но не сильно. Наказывать человека следует в то время, когда он делает что-то «против шерсти» или сразу после того. Помните, люди, как правило, не совсем понимают, почему их укусили если прошло уже какое-то время после совершённого ими проступка. Поэтому будьте последовательны.

Одна из самых главных команд, необходимых для воспитания человека - это команда «Молчать!»
Повалите подопытного на пол, поставьте ему передние лапы на грудь, покажите свой грозный оскал и в таком положении пребывайте до вечера. Если он после этого будет молчать и делать то, что вам нужно, то это просто - «золотой» человек!
Второй основной командой, является команда «Место!»
Пригласите к себе в гости собак поздоровее, выгоните человека в туалет, оставьте дверь открытой и несколько часов не выпускайте его оттуда. Пусть знает своё место!
Третьей – команда «Фас!»
После первых двух выученных человеком команд, эта работает автоматически.
Четвёртая – «Ко мне!» Здесь тоже проблем не предвидится.

Итак, дорогие мои собаки, мы рассмотрели основные пути воспитания человека.
Как видите, не так всё и сложно. Главное – наглость и острые зубы, а остальное приложится!
 

Атака...

(Нахимоза) 		  13    2021-01-16  1  206
Предисловие:
Что было, то было...

Этот рассказ я посвящаю моему другу и однофамильцу Валерию Ильину и моим друзьям из 202 Бригады Противолодочных кораблей КТОФ.

АТАКА...
      

      У каждого мальчишки есть заветная мечта – кто мечтает стать космонавтом, кто великим футбольным вратарем, кто мечтает открыть неизведанную землю, кто-то мечтает стать президентом чего-то…. А у кого-то есть и две мечты, как у капитана 1-го ранга Мурашова. Одна его мечта была осуществить «мертвую петлю» на подводной лодке, а вторая – торпедировать атомный авианосец ВМС США «Энтерпрайз».
Вторую мечту он «выполнил» - торпедировал «Энтерпрайз» продуктами гальюнов своей подводной лодки.
Насчет первой неизвестно. Никому неизвестно.
Так вот. К чему это я? А, да. Насчет мечты.
Хорошо, когда мечты сбываются.
Было время, когда эти, сторожевые, кораблики посылали на «боевую службу» в Индийский океан. Там они вели наблюдение, если это можно так назвать, за авианосными соединениями американского ВМФ. Почему я сказал «если это можно так назвать»? Только по одной причине - авианосец поднимал свой самолет, отслеживал место положения сторожевого кораблика, и уходил совсем в другую сторону.
А сторожевичок метался по океанским волнам, подобно «Ноеву ковчегу», в бесплодных поисках «плавучего материка» (авианосца т.е.).
На мостике одного из таких сторожевиков чуть ли не сходит с ума его командир – капитан 3 ранга Витя Барсоев. У него был приказ отследить и сфотографировать полеты самолетов авианосца «Хэнкок» и их бомбометание по плавучей мишени.
Витя носился с одного крыла мостика на другое и клял супостата по всем этажам русского языка:
- Ну, железяка чертова, погоди! Доберусь я до тебя! Думаешь, раз аэропланы есть, так и поиздеваться можно? Я тте…
И тут до него доносится голос сигнальщика:
- По пеленгу 45 градусов правого борта на горизонте вижу дым. С правого борта самолет в направлении корабля.
- Наконец-то! Объявился! Право руля! Курс…
Голос командира заглушил рев двигателя реактивного истре***еля. На крыльях и фюзеляже в лучах солнца сверкали белые звезды.Сторожевик, кренясь, поворачивает на новый курс – в сторону авианосца.
      Надстройку, верхнюю палубу и нутро корабля разрывает звук «колоколов громкого боя» и команда: «Боевая тревога!»

      Через некоторое время, в поле зрения вахтенных сигнальщиков и командира, появился авианосец. Он шел против ветра, выпуская самолеты.

- Сигнальцы! – обратился командир к вахтенным сигнальщикам, - Усилить наблюдение. Глядеть в оба. Они тренируются в бомбометании. Штурман, - продолжил он, - курс на сближение с мишенью. Все фотоаппараты на мостик. Будем пейзажи снимать. Механик! Малый ход! А то фото плохо получатся. Московские дяденьки ругаться будут.
Его голос сошел на «нет».
      И наш кораблик тихонечко, как говорят «на мягких лапах», стал подкрадываться к мишени, качавшейся на волнах.

Американские самолеты заходили на эту мишень и сбрасывали на нее бомбы, как одиночные, так и в кассетах по пять штук.

Зрелище, я Вам скажу, неописуемое – гром авиационных турбин, свист падающих бомб, водяной фонтан, поднимающийся к н*** и грохот взрыва. Йээх!!!

И тут случилось непредвиденное.

Корабль так близко подошел к мишени (а Америкосы, видимо, вокруг этой мишени объявили двенадцатимильную зону), что внезапно один из самолетов спикировал на него и… из его брюха сыпанулись несколько бомб – прямиком на Витю Барсоева и его экипаж.

Витя Барсоев только и успел скомандовать: «Полный вперед!»

      Он потом рассказывал: « Мне показалось, что корабль совершил скачок. Так быстро он сорвался с места».

Через несколько секунд в то место, где только что находился советский сторожевой корабль, под воду нырнули американские бомбы и с шумом разорвались.

- Ах, так! Каской драться! – взвопил Витя, - Ну, мусорный ящик, держись! Штурман! Курс на авианосец! Атака! Атака! Атака! Механик, едррреннна кочерыжка! Самый полный! Выжми все, что есть в твоих железках или со своими маслопупами сам толкай наш пароход! Давай! Нажимай!

Для того чтобы продолжить я должен внести некоторую ясность. Сторожевые корабли этого проекта имели две двигательные установки – дизель, как маршевый двигатель, и газовая турбина в качестве форсажного двигателя (это, чтобы догнать подводную лодку или корабль противника).

Взревели турбины, и маленький кораблик рванул в сторону «плавучего материка».

Авианосец в это время производил прием (т.е. посадку) своих самолетов. Он шел строго по курсу. Он не имел права свернуть с этого курса или застопорить ход. Такие маневры могли стоить ему очень дорого. Например, крушение самолета…

С ходового мостика «Хэнкока» наблюдали несущийся в пене океанских волн маленький кораблик, и пришли в смятение – курс этого маленького кораблика был направлен прямиком в борт их авианосца. Американцы не понимали – чего хочет этот русский сторожевик?
И в то же самое время, они поняли – зря они сбросили на него свои, пусть и учебные (с малым тротиловым зарядом), но все-таки бомбы. И еще они поняли, что этот сумасшедший русский командир ведет свой корабль на таран их корабля.

Над авианосцем взвились сигнальные флаги: «Ваш путь ведет к опасности! Застопорить ход! Корабль принимает самолеты и ограничен в маневре!»

Но сторожевик на сигналы не реагировал, а пер полным ходом вперед...

«Американец» не знал – что делать? На его мостике замигал сигнальный прожектор:

«Прекратите маневр! Или открываю огонь!»

У Вити Барсоева не было мечты атаковать авианосец, но в его голове неожиданно промелькнула жуткая в своей лихости мыслишка: «А что? Мал клоп, а…. Могем и авианосец пугануть, скипидар ему под хвост!»

В 3 кабельтовых (556 метров) от «Хэнкока» маленький советский кораблик резко повернул вправо, в направлении носа авианосца, и на его мачте взвились сигнальные флаги: «Приветствую, желаю счастливого плавания!»
А на мостике стоял Витя Барсоев с улыбкой на губах и правой рукой, приложенной к козырьку фуражки в воинском приветствии.

Он был счастлив. Он, Витька Барсоев, на своем маленьком кораблике напугал американский авианосец. Это был его больше, чем триумф….

И вдруг в его голове родилась мысль: «А может, все-таки, была у меня детская мечта? Мечта победить этих проклятых американских янки! Наверное, была, если я их взял на испуг!»

И он захохотал…. И его хохот достиг ушей американского командира.

И американский командир тоже захохотал:

- Нет, сказал он, - умом этих русских не понять, - Нет! Не понять! Но… какие храбрецы, черт подери. Сигнальщики! Поднять сигнал с приветствием…

И два корабля разошлись, приветствуя друг друга.
 

Да, я не ловлю мышей!..

(Соломон Ягодкин) 		  8    2021-01-15  1  196

Кто как, а я голосую за корову, у неё глаза добрые...

Я знаю только одну форму критики - "Сделай лучше!", или отойди в сторонку и восхищайся молча...

Да, я не ловлю мышей, причём по принципиальным соображениям...

Смотрю в зеркало, и вижу в нём Бога! И нигде более, при всём старании, мне его не разглядеть…

Если меня повторяют, значит, ещё не оскудела талантами Земля Русская...
 

Бег по кругу...

(Нахимоза) 		  8    2021-01-12  3  209
Предисловие:

Любое совпадение - чистая случайность...

      

      Философское эссе...

      «БЕГ ПО КРУГУ ИЛИ ВОПРОС — ОТВЕТ...»

      Посвящается «народному мастеру, писателю itc.itc.» Oleg Wral

Канадский книгоиздатель получил рукопись из одного украинского городка от местного писателя Олега Врунгеля.
Издатель ознакомился с текстом присланного материала, и очень удивился.
Своё удивление он выразил в телефонном звонке украинскому писателю:
- Алло, добрый день Олег. Я ознакомился с вашим произведением и у меня возникли вопросы.
- Задавайте, сэр. Отвечу.
- Олег, с какой целью вы бомбите Донецк?
- Так ведь Россия напала на Украину! Разве непонятно?
- Не понимаю. Донецк - это Украина или это Россия?
- Сэр, Донецк - это, конечно Украина...
- Вот я и не понимаю - почему вы бомбите Украину, а не Россию?
    И тут, как это часто бывает с местным писателем Олегом Врунгелем, телефонная связь с Канадой прервалась...
Но Олег не стал унывать. У него уже выработалась привычка к подобным прерывающимся телефонным звонкам и блокировке его сообщений в инете. Он стал искать другого издателя, а заодно и, какого-никакого, мецената...
В жизни знаменитого писателя начался очередной виток его книгоиздательской опупеи...
 

Ремень безопасности...

(Нахимоза) 		  10    2021-01-12  3  201
Предисловие:

Не бойтесь - это не ужастик... Хотя, я и пережил несколько мгновений страха...

РЕМЕНЬ БЕЗОПАСНОСТИ...
      
   
    Как эта дама смогла войти в салон самолета, наверное, одному Богу известно – таких огромных размеров была эта дама.
    Она никак не могла застегнуть ремень, и все сокрушалась, что «этот проклятый ремень короткий», и что же, все-таки, ей надо делать….
    - Мадам, не переживайте. А посмотрите на происходящее своим трезвым взглядом, - попытался я ее успокоить, так как сидел рядом с ней, - Что такое Ваш «проклятый ремень» по сравнению с тем количеством керосина, которым заполнены топливные баки нашего аэроплана? Ничто. Пшик. Так что, если нам придется, простите за тавтологию, падать, да, еще в наше родное Черное море, да, еще с полными баками, то ремень Вам, мадам, уже не понадобиться.
    - Да? – спросила она в ответ.
    - Точно, - ответил я, - главное в этом деле – спокойствие.
    Наш Ту-154 оторвался от взлетной полосы аэропорта города Адлер и начал набирать высоту. Под крыльями белыми барашками проплывало Черное море.
    Дама, вроде, успокоилась. Ее необъятное тело перестало колыхаться и замерло в полном морском штиле.
    В салоне же устанавливалась та обстановка, которая должна соответствовать этой обстановке – народ устраивался на своих местах, начались знакомства, кто-то пытался уйти в сон. Зашелестели странички журналов, газет и покетбуков.
    Внезапно раздался громкий треск, последовала яркая вспышка. В носовом салоне, где мы располагались, погас свет и самолет резко «клюнул» носом.
    - Ну, - думаю, - успокоил тетку. Накаркал. Как бы она тут со своего страху не обосра…милась. Уж больно не хочется пахнуть, да, еще не своим…. Эх, скорей бы уснуть…
    В кинофильмах показывают панику среди пассажиров падающего самолета.
    Все это – ерунда!
    В салоне наступила мертвая, в прямом смысле этого слова, тишина.
    Неожиданно эту гробовую тишину нарушил громкий голос: «Коля! Быстрее наливай, а то не успеем!»
    И тут самолет выровнялся, и понесся, качая крыльями, но в полной тишине к Питеру.
    В Питере выяснилось, что в самолет попала молния.
    Я же до сих пор гадаю – как поживает моя соседка по самолету?
 

Английская грамматика...

(Нахимоза) 		  23    2021-01-12  0  230
Предисловие:

Моим добрым знакомым с химфака Владивостокского Государственного университета...

АНГЛИЙСКАЯ ГРАММАТИКА...

Английская грамматика... английская грамматика... Это нечто...
Судите сами:
Одна русская дама вышла замуж за американца и переехала жить в США. Однажды, ужиная в ресторане, наша, уже почти американка, увидела свою однокурсницу, с которой когда-то училась вместе на химфакe в университете.
Между женщинами завязался оживленный разговор. Слово "химфак" было упомянуто в разговоре много раз. Мистер муж в беседе участия не принимал. Наконец женщины попрощались.
- Кто это был? - спросил муж.
- Я с ней когда-то училась, - ответила женщина.
После минутной заминки, муж заметил:
- Кстати, милая, хотел тебя поправить: "хим фак" по-английски никто не говорит... правильно будет сказать: “f...k him”.
 

О ЖЕНИТЬБЕ...

(Нахимоза) 		  9  О художниках  2021-01-11  1  238
Предисловие:
Об этом мне рассказал мой названный брат Юрка...

      О ЖЕНИТЬБЕ...
      
    Случилось как-то моему названному брату и очень древнему другу Юрке и его очаровательной жене Ольге Владимировне добраться до городу Парижу. И в этом городе им довелось посетить, в культурных целях, разумеется, один знаменитый на весь мир музей. Так вот ходят они по залам этого музея и экспонаты рассматривают. В одном из залов они остановились у скульптуры «Венеры Милосской». Юрка долго ходил вокруг да около этой самой «Венеры», все присматривался и присматривался. Потом остановился и на некоторое время задумался:
    - Послушай, Оля, - обратился он к своей жене, - У них тут Венера Милосская, а в столице нашей Родины Москве есть Юрий Долгорукий. Вот бы их поженить…. А?      
    И вдруг слышит откуда-то скромный и тихий чей-то голос:
    - Юра, я бы и вышла замуж за Долгорукого, да все, как-то, руки не доходят….
 

Лапша на уши!

(Дед Пахом) 		  8    2021-01-05  0  247

"Опять всё рухнуло к едрене фене. Но, в следующий раз я..."
G–Torikern обхватил все три свои головы и задумался, что сделает он в следующий раз. Потом резко выключил серый электронный шкаф, прозванный кем–то компьютером, и отхлебнул из пластмассового стаканчика. Это был "Каппуччино".
"Чёрт побери! Снова наш очкарик промазал, не в тот кофе попал", - возмутилась средняя, отхлебнувшая голова, и заорала на всю комнату. – Джонни, чтоб тебя вдаром токнуло, ты что мне опять притащил? Дуй снова к автомату и принеси нам чёрного "Мокки". Не промахнись, "Асунта"! Не то я тебя съем".
Из–за кучи электронного хлама, в углу на мгновение возникли испуганно –близорукие гляделки их помощника Джонни и тут же исчезли вместе с ним в коридоре.
"Ну, неужели, опять всё придётся по–новой? – горестно, в унисон, вздохнули все головы и снова включили свой "Мэки".

... и вот, после многих горячих деньков и бессонных ночек, утопая в куче пустых стаканчиков из–под "Мокки", G–Torikern вперил последнюю точку. А вперив и работу откамилявши, умилился, бо нашёл её дюже хорошей!
- Ну, тес, братья, проведём испытание, - сонно вякнула левая справа головушка и Адамчика вызвала.
- Адам: "Ева, притащи–ка мне пива!"
- Ева: О, кей, Адамушка, уже поспешаю".
" Ну, слава создателю, - головы от смеха закашлялись. –Получилося!"

И стали Адамушка с Евочкой жить припеваючи, по саду Эдему гулять, всякие овощи –фрукты покусывать и со зверюшками в UNIX играться бо, отец их создатель, кроме этой игры других знать не велел. И ходили они целый день все обнявшись счастливые и не страшен им Garbage–Коллектор был!

Так и жили они, не тужили, многие – многие лета, под одинаковым, а может и скучным даже, User - интерфейсовым небом, что над UNIXом простиралося. Но, однажды, когда Ева с работы домой чапала, сбросил ей кто–то с дерева, прямо на голову, какой–то предмет пластмассовый. Утоп он в шевелюре шикарной Евиной и неживым прикинулся. И Ева ничего не заметила, лишь перед сном, когда волосы гребсти начала, угодила она в ту штуковину.
Компакт–диском–CD тот подброс оказался!
Что твоя жар–птица всеми цветами в переливах сиял. И надпись была на нём вразумительная: мол, возьми меня и в компьютер засунь и станет жизнь твоя серая, как моя – разноцветная!
Не поверила Ева подарку такому, подальше от себя его двинула. Как вдруг, здорово, чьих будете, мужичонка в очках и проборчике! Стоит перед ней ощеряется. "Hallo, Eva! “Where du you wont to go to day?”, - говорит.
Обалдела тут Ева, наготу прикрывать свою бросилась, засмущалась в конец. А мужик продолжает наяривать: "Возьми, дэушк, CD мою, плиз, и “everythings getting easier“!"
Вконец скукожилась девушка, взяла ту пластинку и договор длительный с ним подписала. А в залу–комнату появившись, где Адам над арбузом пыжился, сразу ему и хвальнулася.
Взял Адам тот подарок чёртов, обсмотрел его, на зуб попробовал, да и вспомнил наказ трёхголового, что должны они только в один "OS" верить, только UNIXсу подчиняться и, ни в коем случае, с "Windows" – программой знакомиться!
Плюнул муж прямо в харю виндовскую и в мусорное ведро её сунул.

А, G–Torikern, трёхголовый, всё это видел и от виденного прибалдел неслабо, типа довольным остался. Допил он свой "Мокки", вырубил шкаф электронный и спать отправился. "Never touch a running system", - уже в подушку кто то из голов заметила, да поздно было.

И Адамушка спать бубухнулся. Опрокинулся и храпу дал. А жинка его, Евочка, любопытства не выдержала, в ведро мусорное залезла, и цэдешку выловила. Светится чёртов диск всеми радугами и сам в компьютер просится. Положила его дура–девка на салазки и в комп засунула. В тот же миг заблистала комната, заиграла музыка, и пошёл процесс инсталляции. И смешное "меню" перед Евой выплыло. Дальше, дальше девушка кликала, и докликалась; зарубила программу божию...

В поту великом господь очухался, двойное сальто с кровати сделал. Рванул к компьютеру и, что ж он видит?
Гигантский света столб, да ещё и с музыкой, стирает все его потуги прежние. Адам вопит: "Что мы наделали?". А Ева, будто под гипнозом, от десктопа яркого, на "мышь" со всей силы давит; совсем шарики за ролики уехали. Не слышит криков Адамовых жинка его очумевшая, да и на мужика тот гипноз силу оказывает. Приближается он к компьютеру и слюни от удовольствия пускать начинает. И его цвета сатанинские и формы окошечек бьют–сражают, а больше всего по душе ему, что после всяческой мелочи спрошенной, ответ грандиозный даётся!

"Что ж, дурачьё, вы наделали? Вы, desktop–user, глупые?" - боженька весь в отчаяньи. Жмёт он клавиши нужные и Адама с Евой, как два объекта заразных, вон изгоняет. – Живите теперь как можете".
С тяжёлым сердцем стирает он их из памяти , жуткий Garbage–Коллектор на них выпускает.
Прячутся от него супруги несчастные, в пещеры уходят, сидят там и трусятся. Ясно им становится, что "Windows" злую шутку над ними сыграл, UNIX навсегда стал потерянным, а G–Torikern от них отвернулся...

Словом решили они сына родить. Чтобы спас он их души и мир переделал. Но, это уже другая лапша на уши!
 

Как Евгений Клифт праздновал нов ...

(Андрей Блокбастер) 		  8    2021-01-02  0  207
Сегодня Новый год. Снег падал всю ночь, и земля покрылась белым пухом. Прижав землю к земле. Небо синее, облака разорванные плывут по н***. В это утро, Евгений Клифт проснулся рано. Он ждал на новый год важных гостей. В городе, все знали Евгения от большого человека до маленького. Если что-то нужно достать, Евгений всё из под земли достанет.
Евгений встал. Вышел на сорокоградусный мороз, на порог своего частного дома. У него изо рта пошёл пар.
Он: «Ах, хороша зима, спасибо Богу за погоду!». Он, обтёр лицо и тело снегом. Упал на снег и стал гребсти, - ах, хорошо плыву, только на одном месте. Так Евгений, принимал утренние ванны из снега. Побыв на свежем, морозном воздухе, Евгений зашёл обратно в дом. Он прошёл на кухню, достал сигарету, поджёг и затянулся. В руках, он держал список, что нужно купить. Так, он прошёлся взглядом по списку, и сказал: «Чего-то не хватает в списке, не могу вспомнить». – Ладно, потом. Он сварил себе крепкое кофе, выпил две чашки кофе. Закусил помидоркой и огурцом со сметаной, - гурман, что тут скажешь. Он оделся и поехал на базар, при этом заказал фуру, чтобы приехала на базар.
На базаре Евгений подождал фуру, встретился со знакомым водителем и грузчиками. И пошёл с грузчиками по базару. В общем, он купил шесть бочек пива, сорок бутылок шампанского, и десять цистерн водки. Мяса - триста килограмм, салатов - двадцать килограмм, разные консервы - пятьдесят штук, шашлыка - сорок килограмм, апельсины, мандарины - сто штук. Фура постепенно наполнялась. Грузчики носили в неё товар, который Евгений по списку покупал. Так вроде всё, и денег мало осталось.
Потом, Евгений остановился, и сказал: «А икру красную, я забыл купить». Он посмотрел в кошелёк, денег кот наплакал. Тут Евгений, увидел музей исскуства. – Пойду и посмотрю, - пройдя в музей, он увидел работу Малевича «Чёрный квадрат». Так, так - подумал Евгений, без икры никуда, они, очень любят икру. Он вышел из музея, рядом с музеем продавали краски и холсты. Евгений спросил: «А чёрной краски у вас нет?».
- Нет. Пришлось купить все краски, холст, карандаш на все оставшиеся деньги.
У Евгения созрел план.
В общем, с фурой он приехал к себе, и пока её разгружали, Евгений прошёл в дом. Посмотрел в интернете, какого размера чёрный квадрат Малевича, и подпись Малевича. Затем, он набросал карандашом квадрат, и замазал его чёрной краской, подделав подпись Малевича. Он, обсушил картину вентилятором. И вышел из дома.
Пока фуру разгружали, он поехал на базар исскуства. Встал и кричит: «Квадрат Малевича, почти даром!». Сбежались коллекционеры.
- Покажи, - и Евгений, показал им квадрат Малевича. Кто-то по мобильнику сверил подпись Малевича.
- Оригинал, - сказал один исскуствовед. – Почём, продаёте?
Евгений: «Ну, думаю, десять тысяч долларов».
- Дёшево продаёте. Он стоит миллиарды. У Евгения округлились глаза.
- Миллиарды? Он: «Да, мне на хлеб не хватает с икрой». В общем, Евгений продал картину за миллион рублей.
И он опять поехал на базар, пригнали фуру, он затоварил вторую фуру - одной красной икрой, и поехал к себе. Там, ещё разгружали первую фуру.
В общем, праздновать думал Евгений на улице. Русский мужик, мороза не боится, а под водочку, на морозе хорошо сидеть.
К вечеру всё, вскоре, было готово. Гости пришли в восемь вечера.
- Икра есть? - спросили они.
- Да, еле достал, - в общем, Евгений, спас свой авторитет, достав икру. Сели пьют, а гости знатные: мер города, губернатор, генералы, полковники, депутаты, политики, известные журналисты, певцы, писатели, художники, и все, люди известные. Гуляли на славу до утра, ели, бухали конечно, всё было сьедено. А было гостей – шестьдесят человек.
Утром все, поправившись килограмм на двести, жирные такие боровы, пошли прямо через забор, проломав его. Потом, все обернулись, Евгений с улыбкой, смотрел им вслед.
- Ну, ты если что звони.
И уехали.
Евгений спас свой авторитет, достал икру. Икру всю съели, а что не сьели, то птицы доклевали.
Евгений с разбитой головой, пошёл спать. Проснувшись в обед, он включил телевизор. Конечно, первой новостью показали банкет у него, журналисты сняли, всё-таки мер был. Потом, показали вторую новость, в музей исскуства принесли чёрный квадрат Малевича, подпись такая же, как у Малевича, правда, краска свежая. И все сказали: «Что Малевич жив, гении не умирают».
Евгений открыл книгу геометрии и посмотрел, что ещё может, нарисовать Малевич. - Так конус, пирамиду, окружность, треугольник, шар, куб, паралелипипед, прямоугольник, цилиндр.
- Отлично.
Евгений поехал в магазин, покупать краски.
На этом ставлю точку.
У Егения всё хорошо, в плане денег, вообще всё хорошо. В плане любви вообще отлично, в плане здоровья тоже, вроде всё хорошо.
С наступившим вас Новым годом, всех благ!
Северный ветер
Снова ломает мой дзот,
Я в своём вечном,
Среди снега и звёзд,
Время ломает сердце
На куски серебра,
В каждом кусочке сердце,
Для тебя и меня,
Новый год подарил время,
Налить в бокалы
Пульсацию слов,
Тихо сказать тост,
За тех, кто родился в былом,
Тихо ,как море встать,
Штормом бескрайнего сердца,
Выпить за всех ребят,
Что за штурвалом мира,
Небо послать в глаза,
Чувствовать в себе силу,
Тихо смотреть вперёд,
В снежные те приливы,
Выпить за всех людей,
Что тебя   полюбили,
Выпить за старый год,
Тот, в котором мы жили,
Выпить за весь восход,
Тот, который хранили….
 

Такие курочки Рябы нам не нужны! ...

(Соломон Ягодкин) 		  8    2020-12-21  2  193

Если курица – дура, то никаких золотых яиц от неё не жди! А простые яйца у неё такие же дурацкие, как и она сама…
 

Куда смотрел Создатель?..

(Соломон Ягодкин) 		  7    2020-12-21  0  183

Трагедия Горыныча была в том, что на три головы всё остальное было у него только в одном экземпляре!..
 

ФОНАРИ

(ЮРИК) 		  14    2020-12-19  0  231

Околесица-сказка
Это что такое?
Удивлённо спросил себя водитель двигающегося автомобиля, увидев в правое боковое окно два красных фонаря, которые на небольшой высоте двигались вместе с его автомобилем. Сильное желание остановиться посмотреть что это, вдруг перешло в панический страх.
Фонари не отставали и не обгоняли его, было такое ощущение, что они стоят, а он движется как спутник вокруг планеты. Почти три часа ночи, морозная зимняя степь с пустынной дорогой поблёскивающей искорками инея. Вокруг ни души, ни огонька, только замёрзшая степь и вот эти два красных фонаря, невысоко от земли движутся вместе с ним.
Дорога была скверная, старый асфальт сплошь и рядом был в глубоких выбоинах и хорошо ещё немного снежком присыпало, как бы чуточку разгладив размер этих самых выбоин.
Ужас, да что это за фонари?
Надо же и что они от меня хотят?
Фонари явно ничего не хотели, а время пути, как бы остановилось вовсе, лишь выбитый асфальт медленно ускользал под колёса. Время перешло в вечность, минута казалась часом, а сбоку фонари, как бы заглядывающие в окно автомобиля, шокируя водителя своим присутствием.
И вот тут по сути всё прояснилось, на дороге стояла женщина с поднятой рукой, весь её вид, как бы вымаливал водителя остановиться.
Ночь была очень морозная, термометр явно опустился ниже двадцати. Чувствуя панический страх, водитель не мог не остановиться у замёрзающей женщины и он остановился. Женщина уселась на переднее сидение, а на заднее положила невероятно огромную метлу.
При виде огромной метлы у водителя от страха затряслись колени, но он нашёл в себе силы и как ни в чём не бывало тронулся.
-Ядвига,- представилась женщина.
- Да уж лучше просто Яга.
- Да, вот подвела меня метла, сломалась, не долетели до дома.
Фонари чуть сверху продолжали своё преследование.
- А ты молодец, что остановился.
Вон посмотри в кювете машина валяется.
Он не остановился.
Ты не подумай, я его совсем не трогала, просто он видно от страха сильно прибавил газу и вот на тебе, авария.
Ты не останавливайся, ему уже вряд ли поможешь.
Он не послушался и остановился. Вынув ключ из замка он побежал в сторону перевёрнутой машины. Вытащив из кабины водителя и взвалив его на плечи, подтащил бедолагу к своему автомобилю. Выхватив из салона метлу, он бросил её на землю, а пострадавшего с большим трудом уложил на заднее сидение.
В его руках оказалась выброшенная им метла, которая вдруг сильно завибрировала и оказавшись между его ног быстро полетела вместе с водителем в сторону красных фонарей.
С перепугу он и не понял, что летит на метле, только вид оставшегося внизу его автомобиля, как бы прояснил всю невероятно-случившуюся оказию.
- Тырр посиневшими губами явно от холода и страха протарахтел водитель. Метла сразу резко притормозила и словно вертолёт застыла в метрах десяти выше его автомобиля.
Тырр опять протарахтел водитель, как бы научившись управлять метлой и метла опустилась прямо у передней двери его автомобиля, где выйдя из машины стояла хозяйка метлы - миловидная женщина лет около сорока, с длинными распущенными волосами.
- Эх ты какой. Ты не только смелый, ты ещё и метлу мою сумел починить.
Ой, заслужил награду, явно заслужил.
У тебя есть три желания, которые я обязательно выполню.
- Да, неужели? С какой-то недоверчивостью в голосе проговорил водитель.
- Верни всё этому бедолаге, он указал на перевёрнутую машину и водителя, который лежал на заднем сидении.
Вдруг всё закрутилось перед глазами и он вместе с машиной закрутился как в центрифуге, это длилось с минуту. Потом всё встало на место, перевёрнутая машина уже на колёсах стояла на дороге и её водитель только что лежавший на сидении, мало того что сидел в своей машине, он вдруг завёл её и быстро уехал.
- Пусть едет,- проговорила Ядвига, он нам теперь ни к чему.
Дальше давай, второе твоё желание.
К тому времени фонари исчезли и лишь лёгкая серенькая дымка, как бы оставила их следы средь морозного воздуха.
- А что это за красные фонари, уж очень бы мне хотелось узнать.
- Да всё просто, это две мои подружки, а фонари красные в мётлах горят. Вот летели мы с шабаша и заспорили.
Есть ли настоящие мужчины, или перевелись все давно.
Я выиграла, ты мне помог. Так что знай, ты настоящий мужчина, а не тот что уехал, тот так себе мусор какой-то.
Давай-ка своё последнее третье желание.
Водитель почесал затылок, задумался на несколько секунд, а потом решительно сказал:
- Хочу помочь россиянам, кто в этом сильно нуждается.
Опять всё закрутилось и через минуту встало на место.
В ясном морозном небе среди ярко горящих звёзд он увидел удаляющийся красный фонарь, в растерянности сел в машину и поехал.
Как же так, как я узнаю, что моё третье желание выполнено.
Надо же улетела и ничего не сказала, хоть бы разъяснила что и как. И тут он увидел огромный чемодан лежавший на заднем сидении.
Что это? Он остановился, открыл молнию чемодана и увидел полный чемодан валюты, а сверху лежала записка на большом белом листке.
Помоги сам, кому посчитаешь нужным.
 

Ударим хорошим коньяком по катан ...

(Оleg Wral) 		  7    2020-12-18  0  245

Предисловие:

Дык, огласите техологию изготовления. Пока все выглядит как разбавленный спирт с добавлением красителя и вкусовых добавок.

Желятельно всю цепочку: виноград — вино — дистилят — выдержка. А то опыта у всех жопой ешь, а пить не возможно.

(комментарий из сети)

Так как же я, уважаемые читатели, добиваюсь хорошего, нет отличного качества своего натур продукта - бальзама, конька и настоек? Какой технологический процесс я использую в своём производстве? Меня просят им поделиться. Да без проблем. Думаю, что начало этому процессу положили пришельцы, которым не подходил климат Земли и они, чтобы уравновесить своё давление, начали изготавливать спиртные напитки, которые расширяли их сосуды. Так что нам достался технологический процесс перегонки пьяных богов, который и передаётся в роду от отца к сыну. Многие технологические процессы были утеряны, а этот сохранился. Удивительно, но так оно и есть.

Таким технологическим процессом владею я и дальний родственник, который изготавливает в Европе водку «Daniloff». Владеет и ни с кем не делится. В отличии от него, я секрета из этого не делаю и всегда готов помочь тем, кто этим интересуется. Единственная проблема в том, что не всё можно передать, записав на бумаге. Невозможно передать чутье и многовековой опыт, который имеется на кончиках пальцев и некоторые компоненты входящие в состав браги. Они уникальны. Можно ли их заменить другими компонентами? Нет. Увы. Чем, допустим, можно заменить один из компонентов — слюну (она уникальна и имеется, только у мужчин рода Даниловых и то не у всех), воду из определённого источника, и виноград произрастающий, только на определённой территории? Ничем. А так в принципе, технология ничем не отличается от обычной — вода, зерно, виноград или другой компонент... в зависимости от того, какой напиток необходимо получить.

Налили воды, насыпали, запарили, подождали недельку и выгнали. Ничего сложного. Такими знаниями владеет почти каждый самогонщик. Кто из вас, уважаемые читатели, интересуется такими подробностями, каком Богу молиться во время запаривания, как и сколько раз перегонять бражку, какие хвосты рубить, а какие оставлять во время перегона, на чем настаивать сэм, как его фильтровать и что в него добавлять — может прочесть у меня на страничку «Винокурня» в Фэйсбуке.    там немало имеется полезной информации.

Добро пожаловать в мир элитных спиртных напитков.
 

Сюжет фильма Адреналин

(Лев Красоткин) 		  16    2020-12-14  1  274
Сисян (Алексей Навальный) Чев Челиос (Джейсон Стейтем) — наёмный оппозиционер убийца, хотя от своей девушки Яры (Киры Ярмыш) Ив (Эми Смарт) он этот факт успешно скрывал, говоря, что работает программистом.

Однажды утром Сисян Чев просыпается в очень плохом самочувствии, из оставленной для него записи на DVD с весьма интригующим названием «Fuck You» он узнаёт, что ему в Кафтанчиково вкололи сильнодействующий китайский яд («российский пекинский новичок коктейль», герои фильма чаще называли его «китайским дерьмом»), и жить ему осталось всего несколько часов. За это короткое время Сисян Чев пытается успеть отомстить недоброжелателям, отравившим его, и попрощаться с Кирмыш и Певчих Ив.

Личный врач, доктор Ярослав Ашихмин Майлз, постоянно консультирует и его советы помогают Сисяну Чеву выжить. Оказывается, яд подавляет действие надпочечников, вырабатывающих адреналин, и постепенно замедляет желание нагадить собственной стране сердцебиение. Для того, чтобы жить, Сисяну Чеву требуется повышенный уровень адреналина в крови, поэтому Сисян Чев специально создаёт вокруг себя напряжённую обстановку. В числе прочих средств Сисян Чев вкалывает себе самогон эпинефрин, однако в дозе, гораздо большей, чем ему советовал доктор.

18+

 

Отопление дали

(Николай Зубец) 		  24    2020-12-13  0  297
Когда я только привёз жену с сыном из роддома, в нашей хрущёвке отопление уже дали – ноябрь месяц. Но именно в этот день, именно в нашей комнате батарея вдруг сделалась холодной.

Не сразу мы заметили, но к вечеру всё стало очевидно. Пятница, звонить куда-то бесполезно. Перевели пока кроватку сына в другую комнату.

Понятно, надо действовать. Взял газовый ключ, отправился в подвал. Живём на первом этаже, сарайчик наш в подвале под нами прямо. И труба отопления из той холодной комнаты рядом как раз. Я это понимал, но для верности постучал по трубе, сходил домой, спросить, слыхали ли мой стук – тогда мобильников ещё не знали. Но мама и жена так заняты новорождённым, что на мои постукивания робкие внимание не обратили. Договорились, что ответят условным перестуком. Ну, убедился, что это именно та самая труба. А впрочем, какие могли быть сомнения – другие трубы все горячие и только эта ледяная. Вот, дальше что?

Опять стучал ключом, конечно. Сначала осторожно, потом от всей души, но децибелы градусов не прибавляли.

А радикальный план, конечно же, имелся – не зря я прихватил серьёзный ключ.

Частенько я бывал в подвале. Мы там храним картошку. Ещё в сарае полки делал, хлам всякий помещал. Ну да, видал там стояки. Они горячие зимой, в обмотке теплоизоляционной. Местами сбита изоляция, из труб торчат отросточки такие, завинченные колпачками вроде стаканов маленьких. Наверное, латунных. Они какое-то название имели специальное, но я забыл. Надо сказать, сейчас уж нет такого – всё заменили шаровые вентили.

А план, я говорю, давно созрел. В руках ключ газовый, вроде клещей с загнутым клювом.

Отверну-ка этот колпачок – может, пойдёт вода. Опасно? В холодной трубе она не может быть сразу горячей, да и напора нет, скорей всего, – ведь явно нет протока, а воду сверху подают. А если что – колпак на место сразу.

И клещевидным газовым ключом зажав латунную заглушку, стал отворачивать. Тихонечко и нежно. Стакан пошёл легко.

Мотивация, как понимаете, серьёзная имелась. Да, холодно у нас. Сынок малюсенький замёрзнуть может. Кто осудит?

Когда потом всё рассказал приятелю сантехнику, он ужаснулся. Мы, говорит, к этим колпачкам не прикасаемся, если в стояке не спущена вода. На эту тему есть прямой запрет. Чревато потопом.

Но у меня, говорю, мотивация. И ничегошеньки не ведал о запретах. Сынок-малютка замёрзает! Решительно кручу латунный колпачок.

И вот, уж можно без ключа рукой. Когда заглушка стала отделяться, чуть зашипело.

Я рад – процесс пошёл.

Вот уже снял колпачок, снова стучу по трубе.

Шипение усилилось – мёртвый стояк оживает! Тонкой струйкой вода полилась. Холодная. Я бью по трубе тяжёлым ключом. Подстраховаться бы слегка тут, хотя бы наживить латунную заглушку.

Но резко вдруг ударил пар, и сразу же с могучим рёвом хлынул кипяток такой струёй внезапной, что я отпрянул.

Заливает подвал, заливает сараи! Рёв мощной струи, шипение адское пара. Хотел рукой зажать, но лишь ошпарился.

Ужас.

Захватил колпак рукавом куртки и снова на эту ревущую амбразуру!

Прижимаю, стаканчик трепещет в струе, жгущие брызги в лицо, во все стороны.

Бац! На лампу брызнуло – и тьма в бушующем подвале воцарилась.

Пытаюсь на ощупь попасть на резьбу но струя вышибает стаканчик из рук!

Темнота. С шумом хлещет вода ниагарским потоком.

Вот тут я очень сильно испугался.

Вдобавок сверху молотят по трубе.

Фильм ужасов какой-то!

Каюсь, была и мысль сбежать. Никто ведь не видал, как я спускался. Но чем всё кончится? Зальёт подвалы кипятком, зальёт картошку, да, может, уже и заливает – стою в воде горячей. Шипит всё в темноте, всё хлещет, и стало жарко, словно в русской бане. Сверху нервный стук.

Я в кипятке, сгибаясь под потоком, каким-то запредельным чудом нащупываю всё же несчастный колпачок. Отчаянно прижал его к взбесившейся трубе и снова чудом наживил-таки резьбу. Ошпаренными пальцами вертел свой ключ.

В подвале тишина настала.

Ура! Стояк горячий.

На ощупь отпер свой сарай, включил там свет – вода уже зашла, но не достигла ящика с картошкой.

Взорвавшуюся лампу в коридоре заменил – спасибо, был запас.

Под ногами – река. Я совершенно мокрый - до майки, до трусов и весь в разводах белых. Ведь в воду батарейную, я знаю, что-то добавляют.

Да, в очень жалком виде иду домой.

Но с доблестной победой.

Жена оторопела, меня увидев. Но так сердито:

– Где ты всё ходишь! Стучу тебе, стучу. Ведь отопление давным-давно уж дали.
 

Вода любовi

(Дед Пахом) 		  12    2020-12-06  3  302

Вода любовi
(украинская народная сказка)

Случилось это в Украине, в староримские времена.
Вбивал один чоловик свою жинку.
Вбивал почти до смерти, до домовыны; ну, не люба она ему за свой язык вострый была, ну, не люба. Хто б то що порадив! Хто б допомиг!

Вот, как-то раз, вхопила жинка гуску и до попа Валентина побигла.
- Так и так, батюшко Валентин, несчастна я, поможи. Чоловик мий миня бье, з синцив не вилазю!
А батюшка Валентин ея пытае:
- Може ти вредная? Може перечишь йому?
- Та шо ви, отче! Я зроду тиха в соби.
- Так за што ж вин тебе бье? Как увиде так и бье?
- Та шо ви? Спочатку почне лаяти. Лае, лае, а тоди и бье...
- Белла донна! Поможу тоби, жинка. На ж тоби, краля, пляшку води. Це вода не проста, а любовная! Амур-тужур, типа! Как почне чоловик твий лаяти - набери в рот цей води и держи. Пока "амур-тужур" в роти - не будешь бита.
Прийшла жинка до дому, не уйспела на порог ступити, как чоловик уже и лае: де вона турбуется, та чого бариться?
А вона води в рот и мовчит.
Вин лае, а вона и рада б отозватись, та не можна води из рота выливати.
Чоловик погаркал трохи, бачит, що краля мовчит и замовк соби.
Не бив сьогодни.
С тих пор так и повелось: как тильки муж лаять починает, жинка води в рот и держит воду! Держит, пока чоловик не стихнет. А чоловик видит, што жинка мовчит, и не бье кралю и не лае.
От як та любовна вода помогае!
Но, когда-нить, всьому и кинец приходит.
Настав кинец и води любовной. Не стало води!
Хватае жинка гусака, и бежить знову до батюшки Валентина.
- Помилуй и пожалуй, отче Валент!
Дай мине знову той любовной води!
Пока була та вода, любо в хати било; яко анделы к нам прилетели. А не стало води - ще лютящий чоловик став, яки вовк.
- Жинка, добра тоби пожилаю! Таже сама вода у теби и в колодце!
Набери знову в рот и не лайся, тогда и муж тоби бити не станет!
 

Плагиат

(Дед Пахом) 		  12    2020-12-04  0  303
Звыняй, народ!
Не смог удержаться от плагиата.
Люблю я Ильфа с Петровым!

Снова вечер и голубой самоварный дым стелется между дачными соснами.
Просторная, полная диковинного весеннего света городская улица запружена проходящим коровьим стадом. Пастух Лазарь Сорокин, по кличке «пешеход», важно бьёт сопли оземь не слезая с лошади. Из под штучного довоенного фурагана ярко-жёлтые, как у кота, от долговременного употребления горячительных напитков, горят неугасимым огнём чуть раскосые пастушечьи глаза.
Где-то наверху высадили со звоном стекло.
Из дома культуры вышел круглый человек в брюках интенсивно абрикосового цвета, растерянно оглянулся по сторонам и исчез в открытом канализационном люке.
В пивном ларьке, как испанцы с индейцами, шумно торговала Дарья Гуляй-День. Она была глупа, нахальна, и её преклонный возраст не позволял надеяться на то, что она когда-нибудь поумнеет.
В пивной очереди стоял Матвей Михайлович Любимов. Он с выражением живейшего интереса наблюдал за проходящим стадом.
Вдруг, бык-производитель по кличке Бориска шедший во главе, поравнявшись с открытым люком страстно замычал низким голосом, каким иногда среди ночной тишины вдруг горячо и хлопотливо начинает бормотать унитаз, а затем, должно быть с испугу, быстро оправился в люк. Оттуда взвыли голосом флейты постепенно переходящим в щенячий визг. Пастух Лазарь Сорокин засмеялся гадким смехом и свернул в переулок, гордо рассматривая свои самодельные лапти, на которые налипли коровьи лепёшки.
Щенячий визг из люка затих и несмелый голос нищего без квалификации стал звать на помощь. Проезжавший мимо на телеге иподромовский конюх Никита Гнуснов сбросил в люк верёвку и выудил оттуда бухгалтера столовой «Еврейские обеды» Валентина Сысоевича Бумажкина. Сысоевич был весь покрыт хлопьями Борискиного помёта и стал похож на ёлочного деда. Гнуснов при виде его судорожно перекрестился и с нервным смехом погнал коня дальше. Бумажкин, поведя вокруг себя сумасшедшим взором, глуповато хихикнул и фривольным полугалопом скрылся в дверях парикмахерской «Опопонакс», на дверях которой красовался незабываемый плакат: «Пока живы врачи-гинекологи искусство не умрёт!»
Из двора дома напротив, со звуком опускаемой железной шторы, выехал жёлтый автомобиль незаконного сына директора треста столовых. Сын был в новом резиновом плаще и от него исходил одуряющий калошный запах.

Пивная очередь оживилась.
На задней правой дверце автомобиля углём было написано нецензурное выражение поносящее районного спекулянта Агопа Минаевича Обшиашвили...
Сам Агоп в это время находился в общественной бане, достигнув седьмой степени опьянения, при которой он мог творить мелкие чудеса. Грузин томно смотрел на картину страстно мычащих голубей и что-то гундосил из Мопассана...
Банщик, устроясь в раздвижном трёхдюймовом кресле для ревматиков, тоже слушал, иногда восклицая: «Похабно.., но хорошо!» остальные молчали, как Лига Наций.
Вдруг Обшиашвили заикал с поразительной быстротой, дико огляделся и полез в окно. Спасать никто не стал, банный зал находился в подвале.
В эту напряжённую минуту молчание было прервано трубным сморканием радиоточки, и коровий голос начал: «Последняя спортивная новость. Молодой англичанин Роберт Плейтон, за шесть часов и двадцать минут переплыл Ла-Манш на металлической кровати, которую он оснастил поплавками и мотором».
«Да-а, уж!», - выдавил из себя возвратившийся с «улицы» Агоп Минаевич. На него зашикали.
Радио насморочным голосом продолжало: «Роберт Плейтон сказал: Я собираюсь проделать новый эксперимент: переплыть Ла-Манш в... гробу!»
После этой фразы зеркальный дубовый шкаф грубой рыночной работы «Гей славяне», стоявший в углу, со скрипом присел и развалился. Как потом выяснили эксперты, возраст умершего был три года. На мебельную фабрику в городе Убегайлове, постановлением местного банного профсоюза, была отписана жалоба на имя директора товарища Геморроя Диоскоровича Пищик-Заблудского. Спекулянт Обшиашвили, не растерявшись, тут же продал бане за тридцать два рубля и четыре талона на обед в «Еврейские обеды» бабушкин шкаф александровских времён, стоявший уже сто лет в чулане незаконно купленного дома разорившегося купца Паукова.

Когда поднялась на небо луна и её мятный свет озарил уставший за день посёлок, на даче несуществующего племянника великого анархиста князя Кропоткина Филиппа О.Кройца, начали собираться люди.
Бухгалтер Бумажкин появился с запада. Обшиашвили с востока, а незаконный сын директора треста столовых слез со стоявшего во дворе дуба. Также пришёл местный меценат, гинеколог Виктор Михайлович Небрежный. Огородами проник в дом заведующий «Опопонакса» Одеколон Панталонович Подбрюшкин, и на велосипеде приехали двое молодых людей, сыновья погребальной конторы товарища Геенина. Старшего звали Ромой (ему было 28 лет), младшего – Дусей (настоящего имени никто не знал). Оба были недотёпами.
Приятное исключение в этой компании составляла мать О.Кройца, восьмидесятилетняя Олимпия Генриховна, бывшая выпускница женской гимназии города Саратова. У неё были коротко остриженные алюминиевые волосы и лицо с оттенком купоросного цвета. Сидя в персональной плетёной каталке она подслеповато смотрела по сторонам и тайком поедала недельный запас сахара.
Союз старых меньшевиков был в сборе!
Появился столик с бутылочкой водки и заплесневевшим сыром – для мужчин, и нашатырный спирт с валерьянкой – для дам; собрания проходили бурно и хозяину часто приходилось отпаивать каплями свою мать, которой становилось дурно при виде плачущих в бессилии перед советской властью мужчин.
После предложения О.Крейца опрокинуть по первой, слово взял Обшиашвили именуемый в блатных кругах «Кондуктором» за умение продавать совершенно ни к чему не пригодные предметы в две цены.
- Господи! В последнее время у меня появились склонности к философии. Два дня и одну ночь я размышлял о нашем бытие и пришёл к выводу, что жить на этой планете только время терять!
- Не собираетесь ли Вы, уважаемый, покинуть нас и осчастливить своим прибытием Луну или Марс? – миролюбиво сострил О.Кройц.
Рома и Дуся, как по команде, ответили нездоровым смехом...
Агоп Минаевич не любил О.Кройца и этот очередной выпад моментально пометил карандашиком на своём манжете за номером 592, в тайне мечтая, при лучших временах, припомнить несуществующему племяннику все оскорбления сразу.
Предчувствуя надвигающуюся ссору вмешался гинеколог В.М.Небрежный с предложением опрокинуть по второй; для ясности!
Виктор Михайлович был яркой личностью и за свою сорокалетнюю жизнь повидал многое. «Я знаю всё на свете, а всем остальным интересуюсь!» - неоднократно восклицал он в пивной очереди потрясывая объёмистым портфелем яичного цвета.
Действительно, с ранних лет в нём стали проявляться всевозможные таланты.
Так, уже в три года он в совершенстве овладел всем нецензурным словарём дворника Тихона, а в шесть лет обыгрывал этого же Тихона в карты на деньги.
- Ты, барин, далеко пойдёшь! – льстя малышу, гнусавил дворник. – Меньше чем кондуктором на железной дороге тебя и не вижу!»
Сам Тихон был преисполнен глубокого страха к «железке». Когда-то, лет двадцать назад, он решился поехать на поезде в Астрахань, навестить старушку мать. В поезде у него украли казённый окопный тулуп, а на обратном пути всё остальное, и он вышел из вагона сгибаясь под тяжестью мешка с дынями, которые подарила ему мама. С тех пор он больше никогда не имел дела с железной дорогой. Дворник был суеверным человеком.
Годы шли, Витя рос, и первая его работа: подделка сторублёвой ассигнации увенчалась успехом; Витю посадили. Вышел он из тюрьмы возмужавшим и поумневшим, эдаким двадцатипятилетним художником-пушкарём!
Годы заключения не прошли даром, и через пять лет, уже, Виктор Михайлович достиг своего апогея.
Как-то в дождливую осеннюю ночь 1915-го он из трёх золотых сделал один и получил за это бессрочные каторжные работы. Только революция помогла ему сбросить каторжные оковы.
Шла война. Небрежный переехал в Москву и в трудных условиях военного времени окончил курсы фельдшеров-радистов.
Потом его отправили на Южный фронт. До окопов он не доехал, и вообще не любил освещать этот период своей жизни даже едва коптящей свечой.
«Сумасшедший дом, где все здоровы», - так записал он в своём дневнике события тех лет.
 

Театр теней

(Дед Пахом) 		  8    2020-12-01  0  326

"Во, мля, опять прутся!", - бывший вертухай, а ныне пляжный сторож, алкаш Сергейка, бросил собирать мусор и затих за огромной облупленной урной, наблюдая процессию "притюкнутых", как он их называл, питерских дачников, почти безодёжных и страшно весёлых людей.

   Солнце садилось в море,
   Люди пришли на пляж.
   С днём они были в ссоре,
   День для них - камуфляж.

Их было шестеро.
Три пары седеющих и полнеющих фантазёров - артистов, драматургов - сценаристов, днём спящих, а ночью бдящих, сорвавшихся с цепи цивильной жизни знаменитостей, пришедших на берег поиграть с заходящим солнцем.

   Один из людей качнулся,
   Прыгнул, присел, нагнулся.
   Тут же, забыв про лень,
   Всё повторила тень.

"Хиппи мятые, фраеры тряпичные", - ругал их тихо Сергейка, абсолютно не понимающий им виденное. "Во, пля, и толстый туда же. Срамота..."

   Толстун, закатавши брюки,
   Встал на свои вдруг руки,
   И за ступенью ступень,
   Пошла по лестнице тень.

Шлындающая по пляжу шайка бездомных собак и кошек сбилась в кучку и стала обеспечивать музыкальное сопровождение бессловестному действу людей.
Порождая нелепые тени, догорающее светило исчезало в водах.

   Сценой предстал весь берег.
   Зрители - солнце и море.
   Тени не брали денег,
   Деньги приносят горе.

Осмелевший сторож Сергейка сделал марш-ползок в сторону "притюкнутых", упёрся военной фуражкой во что-то непонятное, а поднявши слепаки тут же их и зажмурил.

   Руками обняв колени,
   Сидел на верхней ступени
   Ветер, морской воитель,
   Большой театрал-любитель.

"Всё, сегодня больше ни капли!" - скатываясь с лестницы обратно под урну, поклялся Серёга.
Вертаясь взад, он больно тюкнулся носом об угол пляжной раздевалки и озлобился.
А озлобившись, выудил из левой штанины милицейский именной свисток и пужанул им всю Вселенную.

   Солнце нырнуло в море.
   И тени пропали вскоре.
   С эхом метнулся ветер.
   Тьма воцарилась на свете.

   Всё.
<< Новее
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Старее >>   | Скрыть тексты

 Добавить 

Использование произведений и отзывов возможно только с разрешения их авторов.
Вебмастер